– Милорд Бэрлей, возьмите, пожалуйста, от лорда Сэррея письмо от нашей сестры, – проговорила Елизавета, затыкая платком нос, – а вы, милорд Сэррей, держитесь подальше от меня. Я даже отсюда чувствую убийственный запах ваших сапог.

– Я проскакал сотни миль, ваше величество, чтобы просить вас о правосудии, и потому позволил себе явиться к вам не в туфлях и шелковом камзоле, тем более что я еду прямо из лагеря! – холодно ответил Сэррей, приняв слова королевы за желание выказать ему немилость.

– Вы хорошо делаете, милорд, что напоминаете нам о правосудии по отношению к вам, – проговорила Елизавета. – Вы сказали, что возвращаетесь из лагеря! Где же это было? Я не слыхала, чтобы вы сражались под моим знаменем.

– В Шотландии появились мятежники, ваше величество, которые осмелились злоупотребить именем вашего величества и распространили ложный слух, будто английская королева благосклонно смотрит и даже поощряет восстание против Марии Стюарт! – ответил Сэррей. – В это же время английский посланник уверял шотландскую королеву в непоколебимой дружбе вашего величества к ней. Поэтому я больше полагался на слова лорда Рандольфа, чем на слухи мятежников, и выступил против них.

– Вероятно, лорд Рандольф также посоветовал вам произвести возмущение среди моих подданных католиков для блага шотландской королевы, – насмешливо заметила Елизавета, – и вы с этой целью приехали в графство Лейстер? Что же, много вам удалось навербовать сторонников Марии Стюарт?

– Тот, кто сообщил вам эту небылицу, ваше величество, или сам лжет, или был кем-нибудь жестоко обманут! – негодующим тоном возразил Сэррей.

– Милорд Бэрлей, что вы можете сказать по этому поводу? – спросила Елизавета. – Ведь жалоба исходит от вас.

– Я могу возразить на резкие слова лорда Сэррея, ваше величество, лишь то, что бумага, переданная мною вам, была удостоверена лейстерским судом. Если тут существует какая-нибудь ошибка, то лорду Сэррею не трудно будет доказать свою невиновность. Во всяком случае, ему не следует так резко выражаться и оскорблять других.

– Мои слова не относились к вам, милорд, – поспешил извиниться Сэррей, – наоборот, я очень благодарен вам за то, что вы дали мне возможность быть принятым королевой и услышать от ее величества, в каком страшном преступлении обвиняют меня. Я думаю, что судья, подписавший этот донос, был обманут каким-нибудь лжецом. Если бы мне пришлось вербовать наемников для защиты шотландской королевы, то мне незачем было бы ехать во владения графа Лейстера; гораздо проще было бы искать таких людей в собственном графстве! Конечно, я решился бы на это лишь при том условии, если бы вы, ваше величество, ничего не имели против того, чтобы таким способом увеличилось войско шотландской королевы.