Вдруг в замке послышался шум, о котором мы говорили ранее, и в тот же момент маркиза буквально ворвалась в комнату дочери.

– Эсфирь! – кричала она, ломая руки. – Спаси меня, себя и его!

– Что случилось, мама?

– Капитан здесь… Его узнали…

– Несчастный!

– Я в отчаянии… Эсфирь, спаси своего отца! Наверное, он явился для того, чтобы незаметно присутствовать при твоем венчании.

– Неужели? – простонала девушка.

Беспомощность матери, казалось, заразила и ее. Шум снаружи становился все сильнее, пока он внезапно не прекратился, и послышался голос лэрда.

Эсфирь вдруг воспрянула духом; она, по-видимому, быстро пришла к какому-то решению.

– Да! – воскликнула она. – Я спасу вас, его и себя, мама! Я не надену тяжелых оков, а стану свободной, не скомпрометировав вас!

Девушка торопливо вышла из комнаты; еще более перепуганная мать последовала за нею. Теперь мы уже знаем, каково было это принятое ею решение и какое действие произвело оно, когда было приведено в исполнение.

Но неистовство стихий могло только на момент остановить взрыв разбушевавшихся страстей.

– Возлюбленный? – крикнул лэрд Лурган.

– Возлюбленный? – зарычал и Спитта, покрывая голосом грохот грома. – Прочь отсюда, вы, хамы! Вас здесь не спрашивают! Вон!

Это замечание касалось лакеев, сбежавшихся со всех сторон.

– Я здесь тоже лишний, сэр! – воскликнул Лурган.

– Останьтесь, милорд! – крикнул Спитта. – Если не для того, чтобы повести к алтарю невесту, так чтобы отомстить за оскорбление, которое в большей степени нанесено вам, чем мне. Леди, уберите вашу дочь! – крикнул Спитта маркизе, а затем обратился к ворвавшемуся человеку: – Теперь я еще раз спрашиваю вас: кто вы такой?

Маркиза замялась; ее дочь, дрожа, оставалась в объятиях незнакомца.

Последний поднял голову и властным голосом сказал:

– Тише! Во всем этом виноват только я один. Но вы сами понимаете, что после того как эта барышня высказала свои истинные чувства, не может быть больше и речи о ее свадьбе вот с тем человеком! – указал он на Лургана.