Было ясно, что последние не представляли собою щедрых гостей, так как в ответ на требование англичанина хозяин указал ему столик, из-за которого без всяких околичностей согнал сидевшего там субъекта.

В ответ на такую предупредительность Том только осклабился и спокойно уселся; в то же время он пренебрежительно швырнул на стол золотой.

Хозяин, подав водку, равнодушно взял монету, положил перед матросом сдачу и отошел за стойку. Для него, очевидно, не было ничего необыкновенного в том, что матрос швырялся золотыми, но зато добрая часть гостей с жадностью уставила свои взоры на Тома.

Последний сначала с наслаждением прихлебнул из стаканчика и затем испытующим взглядом окинул комнату. Один из присутствующих медленно сделал два шага ему навстречу и жадным взором уставился на стакан, опорожненный матросом только наполовину.

Этот человек был очень высокого роста, даже вернее – был просто долговязым, хотя его плечи и отличались достаточной шириной; можно было предположить, что он страшно худ.

Мы сказали, что его худобу можно было только предположить; если ее не видно было сразу, то потому, что все его тело от головы до пят было закутано в громадный плащ, очень разорванный, но кое-где еще покрытый вышивками. На голове у этого человека была старая скомканная войлочная шляпа сомнительного цвета, на которой красовалось перо, без всякого сомнения когда-то имевшее вполне определенную ценность. Но, кроме этого пера, многое другое выдавало в нем большого франта, а именно – сильно нафабренные и лихо вздернутые кончиками кверху усы, подчерненные брови и большое количество томпаковых колец на почти чистых руках.

Если не считать какой-то неприятной неподвижности черт, лицо этого человека производило далеко не отталкивающее впечатление; в особенности хороши были большие черные глаза. И огонь этих глаз вместе с орлиным изгибом носа придавал незнакомцу выражение властного достоинства.

Взгляд Тома в конце концов встретился с полным жадности взором незнакомца, и матросу бросилось в глаза, с каким почтением остальные посетители расступились перед тем, словно чувствуя к нему особенное уважение.

Том, который не нашел среди присутствующих моряков никого, кто понравился бы ему, вскоре кивнул незнакомцу и движением руки пригласил его присесть к столику; в то же время он приказал дать еще водки.

Долговязый субъект в плаще очень изящно и вежливо поклонился в ответ и присел к матросу, который без всяких околичностей подвинул ему один из поданных хозяином стаканов.

– Только без глупостей! – шепнул хозяин незнакомцу по-ирландски. – Это матрос с английского корабля, который встал на якорь под горой.