Впереди ждали его склоны лесистых Карпат, горные перевалы, броды и мосты через стремительные горные реки, унылая ветреная пушта, голубой Дунай с каменными крепостями на берегах, плодородные равнины Панионии[296]. И нелёгкие, порой тайные, переговоры, намёки и полунамёки, лукавые подмигивания и брань, мысли, доверенные дорогой! харатье, и другие, сказанные тихим шёпотом, не предназначенные для лишних ушей. Таков крест посла, уговорителя, такова выбранная ещё в юности ловким и удачливым хазарином стезя.

...А князя Володаря ожидали свои заботы. Соседняя Волынь была охвачена пламенем междоусобной распри, и на Червонную Русь бежали, спасаясь от ужасов войны, от гибели и рабства, свободные людины, холопы обельные и необельные[297], и даже бояре. Всех их надо было устраивать, обо всех узнавать, кто такие, откуда. Люди селились в лесных пустошах, выкорчёвывали деревья, осваивали пашни. Бояр наделяли волостями, закупы и холопы частенько убегали в горы, скрывались там, подальше от княжеских и боярских тиунов. Их ловили, приводили на княжеский суд. Князь назначал виру, одних отпускал за выкуп, других заставлял работать на ролье. Закружили Володаря и ближних его людей заботы. А тут ещё Свиноград, ещё Теребовля, в которой весьма трудно было управляться слепому Васильку. Мотался Володарь, порой валясь с ног от усталости, из города в город, из волости в волость. Одно радовало: полнилась непрестанно Русь Червонная людьми. Полнилась и скотница княжеская. Купцы наладили путь по Днестру в земли болгар и ромеев, везли в дальние заморские страны соль, пшеницу, воск, мёд, и наоборот, из Ромеи привозили многоценное узорочье, изделия из серебра, шёлк, парчу, паволоки.

Семья княжеская оставалась покуда в Тустани. Боялся Володарь новых ратных нахождений, не улеглась ещё пыль от копыт коней бешеных всадников, не утихомирились лихие князья. Знал: по-прежнему зарятся на их с братом земли алчные киевские бояре.

Десница мало-помалу перестала болеть. Постепенно, медленно наливалась она силой. Наступила осень, золотом оделись раскинувшиеся вокруг Перемышля рощи. Ветер кружил по шляхам опавший лист. В высоком небе парили, устремляясь на юг, в неведомые земли перелётные птицы. Солнце светило уже не по-летнему ярко, но всё же пригревало, ласкало своими лучами. В Перемышле восстанавливалась мирная жизнь. На лугах окрест города паслись тучные коровы, по шляху долгой чередой тянулись к складам на берегу Сана возы с солью.

Владело Володарем смешанное чувство тяжкой усталости от пережитого и радости от того, что возвратился на Червонную Русь мир. Иногда он поднимался на крепостную стену и смотрел, как крутятся жернова ветряных мельниц за гладью Вагры, как грузят в паузки[298] на пристани купцы товары, как гонит пастух отару овец в пригородную слободу.