Времени оставалось уже совсем мало. Мину вытащила свой старый шерстяной дорожный плащ и иголку с ниткой. Она ощупывала подол, пока не отыскала складку материала, скрывавшую потайной карман, затем расширила отверстие ровно настолько, чтобы внутрь могла пройти ее рука. Тогда она вытащила из котомки серый квадратный сверток и положила его на стол. Хотя ее воспитывали в католичестве, она не одобряла культа реликвий, считая его пережитком прошлого, когда люди в силу своего невежества принимали всерьез всякие суеверия. Какой сакральный или Божественный смысл может крыться в трухлявой деревяшке или рваной тряпке? Но когда Мину развернула дерюгу и взяла в руки древний материал, расшитый непонятными письменами, красота многовековой и глубокой истории плащаницы тронула ее до слез.

Мину представила ее в руках оплакивающей своего сына женщины в Святой земле, а потом на корабле крестоносцев, в пути из Антиохии в Марсель, потом в чьей-то котомке на старой римской дороге из Нарбонна в Каркасон, на пути к своему окончательному месту хранения в Тулузе. Теперь, в теплом вечернем свете, Мину поняла, почему Пит, гугенот и человек современных взглядов, не смог допустить, чтобы этот обрывок материи попал неизвестно в чьи руки или был уничтожен. Он бережно хранил его, а теперь поручил это ей.

Она не подведет Пита.

Мину вытащила из кожаного дорожного футляра щетку для волос и зеркальце, осторожно уложила внутрь свернутую в рулон плащаницу и запечатала крышку растопленным свечным воском. Потом просунула узкую трубочку в шов своего плаща и, затолкав ее как можно дальше, аккуратно зашила отверстие в подкладке. В спешке она уколола палец, и на зеленой шерсти остались две капельки крови.

Покончив с этим, она взяла в руки Библию, и внутри у нее стало тепло при мысли о том, что когда-то эту книгу держала в руках ее мать. Мину провела пальцами по кожаному переплету, покрытому складками и заломами, как кожа на тыльной стороне стариковской руки, погладила васильково-голубую шелковую ленточку, служащую закладкой. Оклад из сусального серебра по краям блестел и сверкал на свету, а полупрозрачные страницы внутри были испещрены изящным черным и красным печатным шрифтом. Судя по виду, это издание могло быть очень дорогим. Ее отец сказал бы наверняка. На миг отвлекшись от насущной задачи, Мину в очередной раз задалась вопросом, почему он не пишет. Оставалось только утешаться мыслью, что завтра, когда они с Эмериком будут в Каркасоне, она сможет задать ему все вопросы, которые не давали ей покоя эти несколько недель. И не в последнюю очередь ей хотелось бы выяснить, знал ли он об этой прекрасной протестантской Библии, которую Флоранс послала в подарок своей сестре.