Мину была поражена, что ни один из слуг не прибежал на крики. Она забарабанила в дверь, пытаясь заглушить душераздирающие мольбы всхлипывающей тетки о пощаде.

Раздался какой-то треск, затем повисла зловещая тишина.

– Тетушка! – закричала Мину, забарабанив громче. – Тетушка!

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем послышался щелчок поворачивающегося в замке ключа. В следующий миг дверь кабинета распахнулась изнутри, и на пороге появился Эмерик.

– Молодчина, – похвалила его Мину, устремляясь в комнату.

– Кажется, я его убил, – выдавил он с бледным как мел лицом.

Мину бросила взгляд на дядю, который мешком лежал на столе перед открытым окном. По его виску стекала струйка крови, а вокруг валялись осколки фаянса.

Мину бросилась к тетке, скорчившейся на полу. На груди и лице у нее живого места не было от синяков, руки и предплечья пересекали вспухшие багровые полосы там, где она пыталась прикрыться.

Мину схватила трость и сломала ее о колено. Потом, обведя комнату взглядом, увидела висевший на двери с обратной стороны дядин плащ и набросила его тетке на плечи, чтобы прикрыть раны.

– Тетушка, дорогая, – сказала она. – Все хорошо. Вам больше ничто не грозит.

– Нет, – прорыдала та, – нет, тебе нельзя здесь находиться. Месье Буссе будет сердиться. Я сама во всем виновата. Я это заслужила, потому что не должна была сердить его.

– Нам нужно идти, – сказала Мину, не давая волю гневу. Сейчас было не время. – Вы можете подняться, тетушка?

Она сделала Эмерику знак заслонить от тетки тело ее мужа, окровавленного и распростертого без сознания.

– На плечах месье Буссе лежит столько всего, – пробормотала та тоненьким детским голоском. – Этого можно было ожидать. У него всегда был вспыльчивый нрав. Я очень быстро это обнаружила. – Внезапно ее глаза расширились от ужаса. – Где он? Он ушел? Капитул явился просить у него совета? Да? Он такой важный. А уж в нынешние вероломные времена и подавно.

– Да-да, – отозвалась Мину, поняв, что теткин разум помутился от потрясения. – Именно так. Он отправился в ратушу вместе с коллегами. Эмерик принес ему записку.

– Значит, он ушел? Мой муж ушел? Его нет дома?

Мину различила в голосе тетки надежду, и у нее защемило сердце. Один глаз у нее заплыл, от виска до подбородка тянулся отчетливый багровый рубец, след трости.

– Месье Буссе ушел. Сегодня вечером вы ему не понадобитесь.

– Ох. – Тетка мгновенно обмякла у нее на руках. Эмерик подскочил к сестре, и они вдвоем повели ее к двери. – Если он ушел, наверное, я могу ненадолго прилечь? Думаю, ничего страшного не случится. Никто не может меня винить.