— Кстати! — воскликнул я. — Пользуясь моментом, хочу выразить своё восхищение и пожать Вашу благородную… — Дима скромно опустил глаза и щёки его порозовели, пока я тряс его вялую пятерню. — Спасибо, Дима, спасибо за «Чёрный квадрат», «Зелёный фургон», «Гардемаринов». — Я продолжал трясти его руку. — Но особый респект за фильм «Кризис среднего возраста». Я пересматривал его неоднократно и каждый раз ловил себя на мысли, что Вы играете настолько органично, как будто сами всё это прошли: наркотики, алкоголь, тяжёлые психологические травмы, не совместимые с жизнью, и огромное разочарование в любви. Я думаю, что настоящий актёр сперва должен переболеть ролью, как гриппом, а потом уже выходить на съёмочную площадку или на сцену.

Карапетян был ошарашен таким горячим приёмом и даже начал пятиться от меня к выходу, но в этот момент вошла Мансурова и он упёрся в неё задом, — она принесла музыкальный центр.

— Лена, отойдём на пару слов, — предложил я, широким жестом распахивая дверь в ванную.

Она посмотрела на меня вопросительно и прошла внутрь.

— Ты мне можешь объяснить, какого чёрта здесь происходит? — прошептал я. — Меня уже от любопытства разрывает!

— Вчера в «Югру» приехала съёмочная бригада из Москвы. Они будут снимать какой-то фильм про ментов… Я поняла, что действие будет разворачиваться в нашем отеле, а концовку уже будут снимать в Москве.

— Во, как всё закручено! А ты им на кой?

— Я же — хореограф. Ты забыл? Я буду ставить в этом фильме танцы.

— Ничего не понимаю, — поморщился я и тряхнул головой. — Они снимают водевиль с песнями и плясками или серьёзный фильм про ментов?

Мансурова криво ухмыльнулась.

— Чё ты ко мне пристал как банный лист? Мне предложили сделать четыре постановки… Я больше ничего не знаю и сценарий не видела. А вообще-то Юра не собирался использовать в фильме хореографию, но вчера он увидел наш балет и был просто очарован. Он долго рассыпался в комплементах, целовал ручки, а потом предложил вместе поработать.

— Вот тебе и на! — Я подозрительно прищурился. — Этот сивый мерин на тебя глаз положил?!

— Щ-щ-щ-щ, — зашипела Мансурова, приложив к моим губам палец. — Там всё слышно.

— Да мне-то хули! Я — у себя дома!

— Щ-щ-щ-щ. Неудобно. Оставили людей одних и закрылись в ванной. Шепчемся, как враги народа.

— Ох, чувствую, Ленок, увезёт он тебя в Москву. Белогорский тебе тоже ручки целовал.

— Успокойся. Я в Москву не собираюсь. Мне и здесь хорошо.

— А у него как фамилия?