— Ну что такое, Эдичка? Что случилось с моим мальчиком? — сюсюкала Анюта, принимая вид добродушного сочувствия, и тянула, тянула меня за руку к себе.

— Престань меня дёргать! — крикнул я и грубо оттолкнул её.

Краем глаза, с лёгким поворотом головы я отметил, что Андрей за нами пристально наблюдает. Его лицо выражало неприкрытую иронию, а с тонких губ не слазила кривая ухмылка — «Ох, доиграетесь, голубочки! Ох, доиграетесь!» Со стороны, наверно, казалось, что у меня с Анютой завязывается любовная интрижка, хотя по большому счёту так оно и было.

В очередной раз я не пошёл с ней танцевать. Махнув на меня рукой, она начала извиваться прямо у столика под «Everlasting Blink», божественную композицию группы Bent, которая и по сей день является для меня музыкальным символом того времени. В чёрном облегающем платье с одной бретелькой она была похожа на гремучую змею, исполняющую танец под дудук. Платье было длинное, до самого пола, и только высоченные каблуки да обтянутая трикотажем голень подчёркивали бесконечную сексуальность её ног.

Вспышки софитов простреливали её насквозь, и нейлоновая ткань сверкала словно чешуя на изгибах её тела. Светло-русые волосы были закручены в тугую косу и подвязаны тонкой фиолетовой лентой. Очаровательная улыбка подкупала настолько, что Анюта вдруг стала для меня родной и желанной. Она то и дело поворачивалась ко мне спиной, демонстрируя свою маленькую попочку и восхитительный прогиб.

Начиная с приятной хрипотцы и заканчивая идиоматическими оборотами, всё говорило о том, что Аня — типичная бандитская подстилка. Я много их повидал на своём веку; всех этих женщин объединяла одна черта: они ложились только под брутальных самцов и любили получать за это деньги. В тот вечер Аня для разнообразия решила попробовать программиста.

— Пойдем к морю, — предложил я.

Её глаза покрылись маслянистой плёнкой, и она спросила томным голоском:

— Что ты удумал, мерзавец?

— Ничего, — сухо ответил я. — Мне просто надоел этот шалман.

Свежий морской бриз окутал наши тела спасительной прохладой, как только мы покинули ночной клуб, в котором царила удушливая терпкая жара. Когда мы уходили, кабак просто стоял на ушах, и «розовые» малолетки орали из всех динамиков: «Нас не догонят!!!»

Прогулочным шагом мы спустились по платановой аллее, в конце которой находился контрольно-пропускной пункт. Его дверь была приоткрыта, и на асфальт падал жёлтый лучик света, в котором шевелилась чья-то голова, как в камере Обскура. Когда мы проходили мимо, проём раздвинулся и на крыльцо вышел охранник.