— Понял. Не дурак. Что ещё можно услышать от десантника?

— Балкон выходит на задворки. Там за пустырём начинается лес, поэтому никто не увидит, как ты ползаешь туда-сюда. Старайся не привлекать внимание окружающих, и уж тем более постарайся не разжигать любопытства. Помни, что ты находишься на нелегальном положении, как Ленин в Шушенском.

— Ну ты сравнил! — воскликнул я. — А в доме есть телефон?

— Есть… на тумбочке в прихожей. Если возникнут вопросы, звони в кабинет или на ресепшен. Девчонки по рации передадут. Ты всё понял? И не светись — сиди тихо как мышь под половицей.

— Как скажешь, гражданин начальник. Как скажешь.

На кухне мы допили бутылку водки, забыв про чай и не вспоминая про закуску. Мы совершенно одеревенели и впали в состояние, приближенное к анабиозу. Я хотел что-то сказать или спросить, но язык совершенно не ворочался. Мы курили в распахнутое окно, и прохладный ветерок тихонько трогал ажурную занавеску. Где-то в доме хлопнула дверь и раздался стук женских каблуков. На кухню влетела муха и начала кружить на фоне белой стены. Андрей молча поднялся и пошёл спать. Я затушил окурок в пепельнице и тоже отправился к себе.

Я распахнул дверь в свою комнату и остановился на пороге. Окна были плотно зашторены, в комнате царил полумрак, и только большой аквариум отбрасывал на стены холодный люминесцентный свет. В толще голубой воды медленно двигались экзотические разноцветные рыбки. Большой пятнистый сом плавно извивался на стенке аквариума. Монотонно шумел компрессор. Комната была небольшой, но кровать в ней стояла огромная. На стенах висели странные картины сюрреалистической направленности. На этих картинах всё было перемешано: и рыбы, и обнажённые женщины, и даже какая-то лошадь на трёх ногах, а так же — птички в клетках и кошки на кирпичах. А ещё в комнате пахло какими-то благовониями.

Я присел на краешек кровати и начал следить внимательно за пёстрой шарообразной рыбиной. Она плавно скользила в толще воды, кокетливо поглядывая на меня выпученным глазом. Она словно пыталась понять: кто это появился по ту сторону водного континуума, что за незнакомая рожа плавает в сумраке внешнего аквариума? Эта рыбка меня загипнотизировала, и я долгое время не мог от неё оторваться, пока тяжёлый сон ни опрокинул меня навзничь.

Я сплю и слышу сквозь сон неприятный металлический звук, словно где-то в соседней комнате работает электродрель или блендер, а ещё мои ноздри щекочет какой-то жизнеутверждающий аппетитный запах мясного варева.

Я открываю глаза и в первые секунды не могу понять, где я нахожусь, — это не мой гостиничный номер, это напоминает мрачную кунсткамеру, в которой всё перевёрнуто с ног на голову, — но когда я вижу зашторенные окна с тонкой, как ниточка, световой щелью, мигающую ртутную лампу, висящих в толще голубой воды экзотических рыбок (они медленно шевелят ажурными плавниками) и эти странные картины, глядящие на меня со всех сторон, то начинаю постепенно (фрагментами) вспоминать события прошлой ночи, а ещё — небесный купол, сияющий в лучах восходящего солнца, и тот неудержимый полёт над кромкой горизонта после глотка палёной «московской» водки.