Ливи разворачивает лист бумаги и читает.

Благословен Ты, наш Господь, правитель вселенной, сотворивший чудеса для наших отцов и матерей в их день и в этот год.

Благословен Ты, наш Господь, правитель вселенной, сотворивший чудеса для наших отцов и матерей в их день и в этот год.

Ливи ощущает ком в горле, и в комнате вдруг становится слишком жарко. Она бормочет Зигги спасибо, не глядя ему в глаза, и выходит из комнаты.

– Но мы собирались за стол, – бросает Ицхак ей вслед.

– Просто дай ей минутку, – говорит Магда. – Почему бы тебе не предложить Зигги выпить?

Магда находит Ливи в спальне, она сидит на краю кровати, уставившись на свиток.

– Ты в порядке?

– Все хорошо. – Ливи поднимает свиток. – Просто эта молитва… Никогда до этого ни один парень не писал мне письма или даже записки. И вот теперь это прекрасное благословение на Хануку. – Глаза Ливи наполняются слезами. – Я смущена, Магда, и не хотела плакать у него на глазах.

– Ах, Ливи! – Магда садится рядом с сестрой и обнимает ее. – Есть вещи и похуже…

– Магда, не говори так! – хихикает Ливи. – Я знаю, что есть вещи похуже, чем плакать на глазах у парня. Просто я не хочу, чтобы ты ко всему приплетала Биркенау.

– Посмотри на нас! – фыркает Магда. – Смеемся над концентрационным лагерем. Пошли, Ицхак умирает с голоду – ты не заметила?

Ливи и Магда спешат в гостиную.

В конце вечера, прощаясь на пороге маленького домика в Реховоте, Зигги приглашает Ливи прогуляться с ним на следующее утро.

– Чтобы поговорить? – спрашивает Ливи.

– Да, поговорить, – отвечает он.

День прохладный, но по крайней мере без дождя. Ливи снимает с вешалки пальто и выходит на улицу.