— Открыться в данный момент хуже: мы можем много потерять, говорил Ковров, глядя на хмурое и недовольное лицо Колдобы. — У нас еще мало сил, чтобы начать воевать по-настоящему. У нас нет сил даже для охраны заходов каменоломен. А почувствуют это белые — долго продержат осаду. Но главное — осада сильно затормозит организацию партизанских отрядов. Я сегодня узнал от одного крестьянина, что как только твои бойцы, Евгений, перестали стрелять из заходов, сразу же белые заговорили, что мы ушли из подземелья. Кстати, жители Аджимушкая уже туманят белым глаза… Здесь поголовная беднота, они нам хорошо помогут. Я уверен — если белые не обнаружат нас, то покрутятся день-два и так же уйдут, как ушли они из Старокарантинских каменоломен, куда скрылись братья Дидовы. Не держать же им пустые каменоломни в осаде!

— Это дело, товарищи! — раздался в полумраке тупика сильный голос Ставридина. — Комиссар предлагает хорошее дело. Если мы пойдем этим курсом, то… тут, мать моя фисгармония, мы такую мину пустим под врага, что он только почешется! Знаете, как повалит тогда к нам народ! Я голосую за этот курс товарища Коврова! — выкрикнул он.

— Пожалуй, верно, — поспешно сказал Горбылевский.

— Да, Сергей, твой ход хороший! — горячо подхватил Савельев.

Колдоба шагнул к Коврову:

— Сергей, на мою руку. Ты будто в душе был у меня. Понимаешь, все время прыгала у меня мыслишка: как бы обмануть беляков, чем вывернуть им мозги?

В эту минуту вбежали старик крестьянин с фонарем и молодой парень. Они доложили, что белые хотят спускаться в каменоломни.

Это насторожило собравшихся.

— А ты откуда? — торопливо спросил Ковров парня.

— Я здешний каменорез Костя Рубцов. Меня тут знают: вот Ставридин… он наш, аджимушкайский…

— Да, да… это Костя Рубцов. Ручаюсь за него, бедняк, свой человек.

— Это мои каменоломни, — сказал парень, окинув быстрым взглядом потолок тупика. — Еще прадед мой вырезывал тут камень… Я хочу еще сообщить вам… Ну… как это вы только затихли, перестали стрелять, так кадюки сразу и зашептали: мол, ускользнули вы отсюда. И как задосадовали офицеры на это! А мы тут ишо им подбрехиваем, что вы ушли…

— Это очень хорошо! — повеселел Ковров. — А ты сам слышал это?

— Как же, — быстро ответил молодой каменорез. — Они меня выбрали своим проводником. «Ты, — говорят, — поведешь нас в свои рубцовские каменоломни». Что же мне теперь делать?

— Веди их сюда! — прервал его до сих пор молчавший Колдоба. — Иди и веди их сюда!

— На вас поведу?! — ужаснулся парень.

— Да, на нас! — властно бросил Колдоба.

— Я не можу, — взмолился каменорез, тараща испуганные глаза на командира. — Я же всей душой за вас, за красных я.