— О-о-о! — пробасил парень. — Ты что, Семен Афанасьевич, от Волкова — пятно? Это самый справедливый у нас человек. Он же большевик! — с жаром сказал он.

— Вот то-то и оно! — заметил другой мужик.

Парень от удивления даже назад отступил.

— Да-да, — проговорил Семен Афанасьевич, подмаргивая. — Вот весь тут и высказался ваш Волков, приволок Дидова и поставил теперь Карантин под надзор.

— Волков — совесть нашего села, — отрезал парень. — И ты, Афанасьич, брось. Ты, старый буй, опять за буржуйским течением плывешь, опять подпеваешь им!

В эту минуту возле школы появилась плотная фигура моряка Волкова. Георгиевские ленточки, свисающие с матросской бескозырки, упали на его широкие плечи и весело шевелились золотыми кончиками.

— Смотрите — Волков в матросской форме… Что это значит? — спрашивал какой-то певучий голос.

— Ага, мабуть, теперь тут у нас не страшно. Мабуть, белым закрыли сюда дорогу.

Матрос заговорил:

— Товарищи, ребята, односельчане мои! — начал он взволнованно и горячо. — Что же еще думать? Мы уже и думали, и говорили, что буржуазия, вернувшаяся к своей власти, снова принесла нам черную ночь жизни! Принесла людям разор, бедность, голод, болезнь! Больше того — теперь буржуазия еще сильнее озверела и стала бесчеловечно истреблять бедных людей, заполнять тюрьмы, пытать, расстреливать, вешать. Белая банда беспощадно губит народ!.. И что ж еще думать? Спасение наше, товарищи, только в вооруженной борьбе. Надо всему народу браться за оружие и бить выродков человечества! Все за оружие!

— Бить их, проклятых разбойников! — прорезал напряженную тишину резкий женский голос. — Смерть детоубийцам!

Все повернулись в сторону выкрика, легкий шум пробежал по толпе.

— Товарищи! — продолжил Волков, все больше волнуясь. — Великий вождь наш Ленин, партия большевиков призывают сейчас весь трудящийся народ подняться на борьбу с контрреволюцией! Товарищи! Пойдемте в партизанские отряды! Везде будем наступать на врагов. Поднимайтесь, товарищи, во имя своей свободы и равноправия всех людей! Все к оружию!

Волна одобряющих возгласов покатилась по улицам села:

— Изгонять мучителей наших!

— Лучше смерть, чем проклятая власть богачей!

— Степан Иванович, бери нас до себя в скалы!

— Товарищи, надо подумать…

— Та що тут думать… Они нас вешають, стреляють, а мы еще будем думать?!

Темно-русый парень, шурша своими непромокаемыми рыбацкими одеждами, проталкивался к Дидову. Парень остановился перед ним и, положив на холку его лошади руку, сказал: