— В долгу не останемся. Мы от народа не отойдем.

— Хорошо, посмотрим, — ответил ему Дидов, не зная, что это отец Петьки.

Вскоре большая группа карантинских рыбаков с сумками, узелками, с оружием уходила вместе с Дидовым и матросом Волковым к каменоломням.

И по селу понеслась рыбацкая песня:

2

Петька узнал, что отец его вернулся со Средней Косы домой и теперь сетями ловит рыбу. «Так, значит, я их всех сейчас увижу, — мелькнула радостная мысль, и Петька почувствовал, как его всего охватило жаром. — Надо успеть». Вот теперь как раз хорошо передать отцу то, о чем просил его атаман Березко…

Чтобы не обратить на себя внимания, Петька снял пулеметные ленты, оставил винтовку и быстро зашагал по главной улице огромного села прямо вниз, к морю. Отец жил в домике, приютившемся на выступе обрыва, немного в стороне от села.

«Как здесь хорошо!» — подумал Петька, поглядывая на каменные домики под красными черепичными крышами, с белыми стенами и синенькими окошечками. Точно с самого детства не видел он этого родного уголка, крошечных рыбачьих домиков, щедро залитых теплым солнцем. В зазеленевших деревьях остервенело щебетали воробьи, где-то настойчиво кудахтала курица.

На Петьку нахлынули воспоминания детства. Здесь он бегал с букварем, а вот в те желтые порога прасола любил бросать грязью… А там, внизу, из-под камней выдирал крабов… Здесь без устали они вдвоем с Аней летали по горячим замшелым камням, черные, загорелые, беспечные… А сколько плавал он с отцом на своей маленькой парусной лодке! Как долго и навязчиво приставал Петька к отцу — смастерить ему эту лодку, чтобы она были его, Петькина…

На глинистом уступе обрыва показался родной домишко с двумя окошечками прямо на море.

На реях висели старые сети, мелькали обтрепанные, блеклые флажки буйков. В стороне отсвечивала ребрами полусгнившая лодка, когда-то кормившая их семью. Худая желтая собачонка встретила его веселым лаем.

Приоткрылась низенькая дверь, и показалась мать в белом платочке.

— Петенька! — закричала она и бросилась ему на грудь. — А мы думали с отцом в воскресенье идти на базар и зайти к тебе на пароход… — волнуясь, говорила она, обнимая сына.

— А отец где? — спросил Петька, держа в своей горячей руке шершавую, прохладную руку матери.

— Дома. Где-то здесь, на берегу. — И, подойдя к обрыву, стала звать: — Иван! Ива-ан! Скоре-ей!

В хатенке было чисто и просторно. На тщательно побеленной плитке шумел чайник.

— Да! — воскликнула мать. — Знаешь, сынок, Слесарев, зять-то наш, объявился. И вот все ушли к ним. Устенька позвала всех.