Переглянувшись, за ним последовали Дидовченко и Ирина.

3

Всю ночь непрерывно, среди стонов и отчаянных, полубредовых выкриков, Ирина работала в сыром подземелье. Она вынимала засевшие в теле осколки и пули, накладывала гипс, прочищала и смазывала раны. Из операционной бегала в госпиталь, проверяла состояние больных после операции, обучала санитаров-партизан обращению с ранеными.

В этом хаосе подземелья, бесчисленного множества пересеченных галерей, пещер, ям, скрытых в вечной тьме, женщина-врач в белом халате, казалось, своим присутствием как-то смягчала суровость окружающего.

Рано утром, когда только взошло солнце, раненых начали выносить на свет.

Ирина, Хлебников, Дидовченко и несколько фельдшеров отправились наверх отогреваться от пронизывающего, сырого холода.

Ирина поднялась на бугорок, покрытый густой зеленью и уже обогретый солнцем, раскинула пальто и устало опустилась на него. Она достала из саквояжа гребенку, повернулась остывшей спиной к солнцу и стала расчесывать свои светлые волосы. В стороне, среди холмов и камней, на косогорах, виднелись толпы людей. Оттуда раздавались говор, смех, пение, звон гитары…

На маленькой площадке древнего карьера, похожего на ложбину, покрытую зеленью, возле колодца, куда отправился доктор Хлебников, шумела толпа женщин с ведрами. Пестрели платки, и яркие кофты всех цветов радуги горели под ласковым весенним солнцем.

Ирина увидела, как Хлебников, уже без халата, с полотенцем в руках, отделился от собравшихся у колодца женщин, направился к заходу, но тут же был встречен начальником госпиталя Дидовченко и еще каким-то военным с костылем в руках, в накинутой на плечи серой шинели. Военный пожимал руку Хлебникову, долго не выпускал ее, что-то горячо говорил. Ирина увидела, как все лица обернулись в ее сторону.

Движения военного показались Ирине как будто знакомыми. Она отвернулась, продолжая приводить себя в порядок.

Солнце уже высоко поднялось над холмистой землей. Все вокруг сияло в утреннем золоте. Зеленая трава пестрела полевыми цветами, слышалось стрекотанье кузнечиков, из деревни доносился веселый, настойчивый щебет птиц. Где-то недалеко взлетали звонкие, озорные голоса детей.

Послышались чьи-то шаги. Ирина быстро приподнялась и увидела перед собой того военного, который пожимал Хлебникову руку.

— А! — воскликнула она и встала. — Это вы… Сергей Михайлович?

— Да, это я, Ирина Васильевна!

Это был комиссар партизанского отряда Ковров.

— Здравствуйте, Ирина Васильевна, — произнес он. — Вот уж не ожидал здесь встретиться с вами! — Его чисто выбритое, усталое лицо просияло.