Мы выходим на поверхность, забираем брошенные белыми пулеметы и начинаем наступление. Неприятель открывает частую беспорядочную стрельбу. Белые, очевидно, думали, что мы вышли из секретных дыр каменоломни и зашли им в тыл. В деревне послышались тревожные сигналы, а потом удары церковного колокола.

Мы шли на курган, на главное укрепление неприятеля. Открыли дружный и непрерывный огонь из пулеметов, винтовок, револьверов.

Белые в сумятице бросили позиции, и мы с ходу заняли их.

Светало. Видно было, как бежали белогвардейские обозы и солдаты. Мы решили преследовать врага, бросились к деревне Карантин и освободили ее. Жители выходили из подвалов и сараев, открывали ставни окон и бросались нам навстречу, обнимали, целовали, плакали…

Санитары и нестроевая команда извлекали из-под камней раненых и убитых, переносили их в скалы, где находились наши главные силы и штаб.

Мы осмотрели укрепления и позиции белых — это были настоящие осадные сооружения. Враг рассчитывал взять нас голодом. Окопы были вырыты в несколько рядов, ходы сообщения простирались до самых заходов каменоломен. В окопах мы нашли брошенное продовольствие — яйца, масло, сметану, молоко, консервы. То там, то здесь валялись винтовки, патроны, бомбы. Ходы сообщения были завалены перинами, подушками, кроватями, сепараторами, кофтами, панталонами, нижними юбками, награбленными в Старом Карантине.

В этом бою геройски погиб председатель нашего штаба Старо-карантинского полка товарищ Федяев…

15. СНОВА В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Затишье на фронте продолжалось всего лишь несколько часов. Утром мы заметили англо-французские суда в Керченском порту. Вооруженная морскими орудиями белогвардейская баржа и миноносец «Живой» вышли из бухты в пролив и, поравнявшись со Старым Карантином, остановились.

Мы, попрятавшись по земляным укреплениям, на вершинах кургана и по линиям шоссейной дороги, наблюдали, как вновь задвигались неприятельские цепи и кавалерия.

В крепости, казалось, ударил гигантский молот, и вскоре послышался грохот разрывов и свист шрапнельных пуль. При каждом взрыве в воздухе образовывались шары желто-белого дыма, сыпался на нас металлический дождь.

Белые стреляли теперь с трех сторон — из крепости, из бухты и пролива.

Пехота и кавалерия начали наступление на каменоломни и в горячности сами угодили под шрапнельный огонь.

Снаряды начали падать как раз около нас. Было жутко. И все же нельзя было удержаться от смеха, когда на соседнем кургане в оставленную белогвардейцами перину попал мортирный снаряд и всех нас на минуту прикрыло от врага разлетевшимся пухом. Но вот снаряд угодил в наш окоп; кверху взлетели земля, кровати, люди, и нас обдало песком и обрызгало кровью.