Он неторопливо вынул из кармана трубку и набил ее.

Губатов засуетился, вытащил спички, чиркнул…

— Мир и покой обещаю, — буркнул командир, выпустив клуб дыма, и повернулся вполоборота, давая понять, что разговор окончен.

Губатов дважды поклонился. Вышли на палубу. Русские офицеры восторгались чистотой и мощью самых новейших и усовершенствованных механизмов. Вахтенный лейтенант, заметив их подобострастное преклонение перед британской военной механикой, усмехнулся.

— Игрушка, нравится вам? — спросил он у генерала Губатова.

— Как же, как же! Новинка! — ответил Губатов. — Пусть полюбуются море и суша, ведь это — гроза всего мира. Воистину: Британия — владычица морей.

— Э, да если бы вы взглянули на результаты бомбардировки на перешейке Акмонай, так вы увидели бы чудеса, — самодовольно сказал лейтенант. — Наши снаряды оставили на память хорошие воронки. Еще немного, и мы бы соединили каналом Азовское и Черное моря и отрезали совершенно этот полуостров от вашего города.

Русские офицеры двинулись к сходням.

Между тем цепи белых, вышедшие из крепости, прошли высокие густые хлеба, оставили позади себя деревушки, пригородные слободки и теперь все ближе и ближе подходили к самому городу, окружая его кольцом.

Отряд Мултыха, сытый и пьяный, метался на взмыленных лошадях вокруг города. Разъезды рыскали из деревни в деревню. С появлением крейсера среди белых вспыхнуло радостное оживление. Они надеялись на высадку английских солдат, способных отбить атаки партизан.

В городе оживились обыватели. Они высовывали головы из окон и, не отрывая взора от грозного крейсера, твердили:

— Вот он, спаситель наш!

С колокольни собора загремел большой колокол. Его звон заглушал песни, человеческие крики, стоны и мольбы. Священник-благочинный и отряд белых, засевших с пулеметами на колокольне, вот уже несколько часов обстреливали город с высоты собора. Немало жертв легло под этим обстрелом. Звон колокола приветствовал приход английского крейсера, и как бы в ответ на корабле глухо прозвучали склянки.

Толпы вооруженных рабочих, бедноты и партизан кричали на улицах:

— Да здравствует диктатура пролетариата!

— Долой интервентов! Долой убийц!

— Долой иностранных грабителей!

— Ура! Ура!..

Лилась боевая песня:

Ярость масс росла. Люди, вышедшие на улицу, горели невиданным желанием борьбы.