— Кто это еще там разговаривает?

Иванов нагнулся к графу:

— Ваше графское благородие, не беспокойтесь, я знаю, кто сказал. Я все и всех знаю, кто большевик, кто нет. Всех вам укажу…

Толпа колыхнулась в ропоте.

— Михайло, неужели мы что плохое тебе сделали? — спросил старый рыбак.

Продолговатое лицо виноторговца Иванова ехидно улыбалось. Серые, кошачьи его глаза щупали собравшихся рыбаков. О, теперь он сможет отомстить им за все! Ведь его, Иванова, уличили в воровстве, когда он работал в общественной кооперации; его, как самого жестокого и хитрого кулака, выкурили из деревни в город, где он и жил все время, боясь появляться здесь. Партизаны должны были его арестовать как агента контрразведки, но Иванов улепетнул вовремя из Старого Карантина.

Тернов спустился со ступенек, прошелся перед толпой. Сзади подобострастно шагал Иванов, вглядываясь в лица арестованных.

— Почему на мобилизацию не явились, скоты? — закричал граф.

Толпа мрачно молчала.

— Так… Сыновей большевикам отдали?.. Негодяи! Всех перевешаю!..

Граф обернулся к Иванову; брезгливо морщась, сказал:

— Господин Иванов, укажите, кто прав, кто виноват. Вам известно?

— Сейчас, сейчас! — заторопился Иванов и затыкал пальцем в толпу: — Вот Петров, Гриценко, Андилаки, Попов… Пятнадцать пока налицо — все большевики. И в каменоломнях были, и отсюда туда хлеб, воду, оружие доставляли. Их, ваше графское благородие, можно без церемонии.

— Взять отдельно, которые указаны! — приказал граф адъютанту.

Солдаты выхватили из толпы людей, отвели в сторону.

— Вот этого, этого и вот этих можно совсем отпустить — это малыши, — продолжал Иванов. Вдруг спохватился: — Хотя нет, вот этих двух надо в расход: их отец— большевик, в скале сидит.

— Правильно! — Вино шатнуло графа, он уцепился за рукав Иванова. — Вырастут — тоже большевики будут. Расстрелять поросят! А остальных — в крепость. Там по косточкам разберем, шомпол и мертвому язык развяжет!

Тернов обнял за плечи виноторговца и, пьянея все больше, залепетал:

— Приветствую вас за честность работы и… и… одобряю вас. — Граф сильно икнул. — Вино у вас отличное, рожа… то есть, извиняюсь, физиономия у вас тоже отличная, в общем человек вы отличный. Да… — окончательно расчувствовался Тернов. — Бла-года-а-рю… Вот так…

— Ваше графское благородие, я вас в спальню, в спальню… — подобострастно суетился Иванов.