— Ваше превосходительство, надо было бы убрать… Теряется благолепие…

Мултых пьяно качнулся и перебил его:

— Никак-с нет-с. Для примера лежат, для страха…

Процессия, медленно плывшая вперед, стала все чаще и чаще задерживаться перед грудами неубранных трупов. Подбирая рясы, священники и дьяконы обходили, перешагивали, перепрыгивали через смрадные тела мертвецов. Певчие теперь пели нестройно, ряды процессии сбивались, люди держались друг за друга, чтоб не поскользнуться, косились на повешенных и говорили шепотом, словно в церкви. Дамы ахали, зажимали носы кружевными платочками; буржуазные юнцы бледнели, озирались, думая, как бы сбежать.

В толпе раздавались возгласы:

— Ох! Я больше не могу дышать этим зловонием.

— Где одеколон? Я забыла захватить.

— Это напрасно… Надо было заставить убрать. Это слишком…

— Боже, боже! Несчастная Россия!..

Автомобили интервентов, медленно подвигавшиеся в толпе, тяжелыми колесами давили трупы. На асфальте зловещей ржавчиной стыли лужи крови.

Мултых без остановки говорил, хвастался своими кубанцами, рассказывая чуть ли не про каждого повешенного, кто он, как его пытали и как молил его, Мултыха, о пощаде. Казалось, Мултых ведет экскурсию по музею человеческой жестокости и, как добросовестный проводник, с циничным хладнокровием дает объяснения.

Кто-то из группы офицеров затянул:

Процессия подхватила:

Крестный ход, дойдя до моря, свернул мимо здания адмиралтейства и по Строгановской улице направился к молу, где собирались отслужить молебен.

У мола процессия остановилась.

Благочинному поднесли чашу со святой водой, и он, высоко подняв кисть, покропил море, где предыдущим утром утонуло во время паники немало белогвардейцев. Все обнажили головы, и по толпе прошел шорох — крестились.

Благочинный сказал проникновенно:

— Да приимет господь души невинно погибших от руки злодеев, да вознесет он их в райские кущи!

Буржуа прикладывали к глазам платки, многие опустились на колени… Благочинный покропил святой водой склоненные головы.

Невдалеке два французских миноносца, пришвартованные плотно к молу, грузили уголь. Увидев крестный ход, моряки побросали работу, столпились на палубах. Они смеялись, указывая пальцами на косматых дьяконов, на иконы и хоругви. Когда крестный ход проходил мимо миноносцев, хохот моряков возмутил многих в процессии.