Что ж, он будет бороться! Хорошо бы встретиться с Кеннаном.

Личный контакт в подобных случаях — лучший способ выяснить обстановку.

Вестолл с радостью согласился свести его с Джорджем, быть посредником их контроверзы.

Встретились в маленьком уютном ресторанчике отеля «Старый чеширский сыр» на Флит-стрит. Он, Кеннан, Джордж Фрост — художник, друг Кеннана, и Вестолл. Посетителей почти не было, и они свободно разместились за столом.

— Здесь, говорят, часто бывали автор «Векфилдского священника»[13] и великий критик Семюэль Джонсон, — сказал Кеннан.

— А Босвелл, — добавил Вестолл, — частенько бывавший здесь, на основании их бесед написал потом знаменитое произведение «Жизнь Семюэля Джонсона».

— Так что мы, можно сказать, в историческом месте, — осмотрелся Кеннан. — Тем знаменательнее будет наша встреча. Не так ли, мистер Степняк? — спросил, переходя сразу на деловой тон. — Я вас понимаю, на вашем месте поступал бы точно так. Но имейте в виду: Кеннан никогда не писал на веру, из чьих-то уст. Я был в Петербурге, в Москве... на Волге.

— Вы меня удивляете, — возразил Степняк. — При всем моем уважении к вам, к вашему таланту не могу согласиться с подобными доводами. Быть в Петербурге, в Москве, даже на Волге — это еще не значит видеть Россию. Россия огромна. Русскому деспоту есть где прятать следы злодеяний. К тому же мы лишены таких положительных способов влияния на массы, как многолюдные собрания, литература, листовки, — способы, которые у вас считаются нормой.

— Однако же, мистер Степняк, — удивлялся в свою очередь Кеннан, — вы пишете о Петербурге, о Москве... Ничего подобного я там не видел. Заводы, фабрики... рабочие... — Кеннан сладко затянулся сигарным дымом, нетерпеливо вертя в руке записную книжку, лежавшую тут же. — Обычная жизнь. Ну, вероятно, — добавил великодушно, — есть и преступники, и тюрьмы. Где их нет? Да и можно ли без них обойтись?

Подали кофе, коньяк, над столом поплыл тонкий аромат изысканного напитка. Вестолл наполнил рюмочки.

— Господа, прошу... У нас почти дипломатическая встреча, — улыбнулся он.

Все подняли миниатюрные рюмки.

— Преступление преступлению рознь, — отвечал Степняк Кеннану. — Доведенный до крайности, народ ищет выхода в действиях, которые кое-кому кажутся преступными. А загляните в прошлое, господа. Когда мы встречаем подобное на страницах истории, то расцениваем это как свидетельство патриотизма народа, его нетерпимость к тирании. Кстати, эти слова принадлежат не мне, а «Крисчен уорлд» — газете, далекой от нигилизма. — Степняк сделал небольшую паузу и продолжал: — Вы, господин Кеннан, хотя бы с одним заключенным разговаривали, пытались заглянуть в его душу? Наконец, вы имеете возможность прочитать предсмертное письмо Перовской, оно напечатано и по-английски.