— Здоровье у меня крепкое, Фаничка, но что оно значит в сравнении с событиями, которые происходят? Был Степняк — нет Степняка. Подумаешь, важность!

— Не говори так, Сергей. Ты хорошо понимаешь, что и во имя чего делаешь. Ты же понимаешь, что в центре любого события всегда стоят определенные личности.

— Разумеется. Но таких, как я, сотни. Счастье мое в том, что я остался жив, могу что-то делать. И надо не сидеть и радоваться по этому поводу, а работать! Работать за себя и за тех, кто этого не может, кто сейчас лишен такой возможности.

— Ты всегда прав, Сергей. Единственное, о чем прошу, — береги себя. Знай: я с тобой при всех условиях и во всех обстоятельствах. Дома ли ты, в дороге ли — я рядом...

— Спасибо, милая. Не думалось, что таким скупым будет наше счастье. Знала бы ты, Фаничка, как мне после всех этих разговоров, споров, заседаний хочется взять на руки родное, дорогое... прижаться к его теплому личику, приласкать... Веришь, иногда такое со мной творится, что становлюсь сам не свой... Или старость, или переутомление.

— Наверное, здесь я в чем-то виновата...

— Что ты? Ни в чем ты не можешь быть виновата! Я говорю совсем не для того, чтобы обвинить тебя или упрекнуть. Просто иногда такое наплывет на душу... Спасибо, хоть Лилли не отворачивается, не оставляет нас.

— Милая девушка. Как она похожа на нас, такими мы были десять — пятнадцать лет тому назад. Правда? Знаешь, что она мне недавно сказала? Подошла и так мило говорит: «Я люблю Сергея Михайловича».

— Так и сказала? Тебе?

— Так и сказала... Я понимаю ее, Сергей. Ты сильный, волевой. Каждый, кто рядом с тобой, не может тебя не любить. А Лилли молодая, сердце ее раскрыто, как бутон для солнечных лучей.

— Да, да, она подкупает какой-то особенной чистотой, целомудрием, искренностью... заинтересованностью во всем. Что-то в ней есть схожее с Перовской. Даже внешне — не замечала? Присмотрись: открытое лицо, большие, красивые глаза, прическа... Помнишь Софью?

— Как же! Разве ее можно забыть?

— Уверен — из Лилли получится истинный защитник человеческой справедливости. А это признание — не обращай на него внимания. Увлечение, и больше ничего.

— Если даже больше, чем увлечение, Сергей, я верю тебе...

— Спасибо, Фанка. Смотрю я на тебя и думаю: хорошая ты у меня. Отдохнуть бы нам от этой суеты, но... Может, одна поедешь?

— Куда я без тебя поеду?

— Это моя ежедневная беготня, этот бешеный темп утомили тебя... Однако иначе не могу, милая, не могу. Прости. А знаешь что?! Кеннан зовет меня в Америку. Обещает там лекции. Что, если мы поедем вдвоем? Я непременно должен туда поехать. К тому ж они планируют издание газеты, может быть, чем-то помогу им. Лекции позволят нам собрать немного денег и для нашего издания — ведь без средств оно погибнет. Решено — едем вдвоем! Океан, плавание, новые люди, новые впечатления... И, главное, дело большое сделаем.