* * *

Только долг усмиряет эго. Пока я занимался Аврамом, вправлял его распухшие лодыжки, ставил деревянные шины и давал обезболивающие настои, я не страдал – я подчинялся воле Богов и Духов и старался быть полезным. Зато стоило мне отвлечься от своих обязанностей целителя, я тотчас замечал то, что бередило мою рану: внимательное лицо склонившейся над мужем Нуры, ее обведенные темными кругами от бессонницы глаза, ее заботу о том, чтобы помочь ему пережить это испытание, и постоянное стремление облегчить его страдания. Она даже не пыталась скрыть от меня свою любовь к Авраму, и я, задыхаясь от горя, возвращался к себе в шатер.

Мое внимание привлекла одна из служанок Сары. Да и кто не приметил бы ее? Агарь пришла из страны заходящего солнца и была похожа на утреннюю зарю[64]. Действительно, своим появлением эта необыкновенно красивая девушка озаряла все вокруг. Светящееся радостью лицо вселяло надежду на будущее. От нее, такой полнотелой, энергичной и миловидной, так и веяло пленительным совершенством, хотя за этим уверенным видом скрывалось робкое сердце. Всякий раз, когда она ходила на реку за водой, все мужчины поселения не сводили с нее глаз. Лишенная жеманства, привычная к пылким взглядам, она с простодушием воспринимала это внимание. Вожделение словно не касалось ее.

Я проявлял к ней интерес по иной причине: в ней я обнаружил своего двойника. Агарь боготворила Аврама. Я прекрасно видел, сколь охотно и непринужденно она бросалась к нему по первому его зову; я также замечал, каких усилий ей стоило сохранять равнодушие в присутствии Сары. Как и я, она была лишена самого важного и жестоко страдала. Агарь волновала меня. Я непрестанно наблюдал за ней. Когда Аврам обращал мало внимания на ее преданность, я горел желанием шепнуть ему на ухо, что следовало бы проявить большую благодарность. Не потому ли Сару раздражала «вялость» Агари, что Сара угадала служанкину страсть к своему мужу? Об этом свидетельствовало ее пренебрежительное отношение к девушке: она была приветлива с остальными, но неизменно холодна к Агари.

Служанка не сердилась на свою госпожу. Она и сама корила себя за любовь к Авраму, осуждала себя за то, что стесняет супруга и предает супругу. А поскольку она упрекала себя за эту неодолимую слабость, суровость Сары помогала ей сохранить свое место.

Теперь, по прошествии лет, я усомнился в только что написанном: Агарь сперва растрогала меня или же я сразу возжелал ее? Влечение, которое мы испытываем к другому человеку, имеет разные причины, и та, что мы замечаем раньше других, не обязательно первая. Совесть – страж сдержанный, то есть ленивый; она отмечает метание наших желаний из стороны в сторону, когда ей удобно, когда ее это устраивает. Видя в Агари родственную душу, я вывожу себя чувствительной натурой: нас сближало страдание. Признавая, что меня покорила телесная притягательность Агари, я описываю себя как обычного самца: нас сближало желание. Когда я говорю правду? Когда лгу? Вспоминая прошлое, мы всегда имеем в виду настоящее. Страница, которую я сейчас пишу, имеет непосредственное отношение к сегодняшней реальности, а никак не к вчерашней.