– Иди, моя девочка.

И я, глупая, ушла.

Когда я вернулась после долгого разговора с Эдит, Бьюти не оказалось ни в гостиной, ни в кухне.

– Бьюти?

Ответа не было, и я заглянула в спальню. Бьюти стояла спиной к двери – я видела ее отражение в большом зеркале Эдит – и что-то держала в руках. Что-то, похожее на листок бумаги. Сердце у меня подскочило к горлу. Глаза обежали комнату – спрятанная мной фотография лежала рядом с дневником Бьюти.

Бьюти медленно повернулась, и я увидела, что руки у нее дрожат.

– Откуда у тебя это?

Я, не в силах смотреть на нее, опустила глаза.

– Робин! – Бьюти повысила голос. – Где ты это взяла?

Я сглотнула, пытаясь увлажнить рот.

– Номса дала.

– Фотографию сделали тогда же?

Я кивнула.

– Когда это было?

У меня задрожали губы, и мне пришлось несколько раз прокашляться, прежде чем я смогла заговорить.

– Она приходила в парк с месяц назад, искала тебя, но ты тогда не пришла – ты помогала подруге, не знаю, помнишь ли, – и она попросила у меня бумагу, написать тебе письмо.

Бьюти закрыла глаза, и я догадалась, что она пытается осознать услышанное.

– Но я не понимаю. Что письмо делает в тайнике? Почему ты не сказала мне, что видела ее?

– Номса увезла бы тебя обратно в Транскей. А я не хотела потерять тебя. Хотела, чтобы ты осталась со мной.