— И несказанно радуют меня, Оливье, радуют ровно настолько, насколько лишают сна его. О, я отнюдь не завидую ему ни в чём, разве что завидую его отцовству.

Замок Женапп, хотя и был, благодаря вниманию герцога, полон слуг, чаще всего пустовал. Жизнь при лувенском дворе протекала среди постоянных турниров, празднеств, театральных представлений и соревнований музыкантов. Людовику не было дела до турниров — они были лишь пустой игрой и не приносили никакой пользы. Как и многие строгие в вопросах веры люди, он считал лицедейство греховным занятием, в особенности из-за того, что на подмостках разыгрывались теперь и вовсе светские, далёкие от благочестия действа — господи, для актёров даже начали возводить специальные здания и строить в них постоянные сцены, на которых они прыгали и кривлялись, показывая свои нелепые комедии, тем самым отвлекая простой народ от мудрых назидательных мираклей, которые с давних пор исполнялись в церквах и соборах. Что хорошее может выйти из бездумного развлечения просто ради развлечения? До чего может довести бесцельное, бессмысленное времяпрепровождение? Иное дело музыка — она в высшей степени полезна, ибо успокаивает нервы и способствует пищеварению. Впрочем, бургундские музыканты играли невыносимо громко. Что же касается шумных празднеств и пиров, то ему приходилось всю жизнь избегать их, и теперь, хотя герцог Филипп и жаловался, что его гость замкнут и необщителен, крайне редко посещал великолепные обеды в Лувене. Когда же он всё-таки появлялся на них, одна мысль о брошенных на ветер безумных деньгах заставляла его содрогнуться. Наконец, от государственных дел, в которых он с удовольствием принял бы участие и в которых его голос имел бы значительный вес, он поневоле вынужден был держаться подальше из-за всепоглощающей ревности графа Карла.

Таким образом, жизнь в Женаппе текла однообразно, и Людовику ничего не оставалось, кроме как лениво созерцать смену времён года, и оттого всегдашнее его чувство одиночества обострялось. Днём он охотился, но фламандский способ охоты был лишён азарта. По ночам же он управлял призрачными империями, побеждал в призрачных сражениях и заставлял Анри Леклерка расставлять шахматы, в то время как Магомет, его пёс, жирел с каждым днём, беспробудно посапывая у очага.

Находясь на значительном расстоянии от Савойи, дофин послал герцогу Людовико угрожающее письмо. Если его тесть станет и дальше удерживать Шарлотту при себе и не отпустит её к мужу, он сам приедет с бургундской армией и силой возьмёт то, что принадлежит ему по праву. Угроза эта, впрочем, вряд ли была осуществима. Граф Карл никогда не допустил бы такого оборота событий, а его влияние на стареющего герцога росло с каждым днём. С другой стороны, никто, взглянув на Филиппа, не заподозрил бы его в дряхлости, и его слава романтического рыцаря без страха и упрёка продолжала множиться. А военный поход за освобождение «томящейся в неволе принцессы» — это именно то, что воспламенило бы его воображение в былые времена.