Кертис видел в людях добро, Юджин видел в мире Божью руку, понимал, что у каждой вещи есть заповеданные ей роль и место, Дэнни видел, что творится у людей в головах, что движет их поступками, а иногда – под действием наркотиков, конечно же – видел и будущее. Но вот Фариш – по крайней мере до болезни – зрел в корень лучше их всех вместе взятых. Фариш понимал энергию, которая движет миром, видел все ее скрытые возможности, знал, как все устроено – хоть двигатели, хоть животные в этой его таксидермической лаборатории. Теперь, правда, если уж Фариш чем и заинтересуется, так ему обязательно надо это выпотрошить да вытрясти, чтоб удостовериться – ничего там особенного внутри и не было.

Радио Гам не любила, поэтому до города они ехали в полной тишине. Дэнни чувствовал все-все металлические детальки, которые слаженно вертелись в бронзовом нутре машины.

– Ну и славно, – безмятежно заметила Гам, – а то я уж как волновалась, что зря мы тебя на водителя учили.

Дэнни молчал. Самое счастливое это было время – когда он грузовик водил, до того, как второй раз в тюрьму попал. Он повсюду шатался, играл на гитаре, даже подумывал, не собрать ли группу, поэтому крутить баранку ему было скучно – полная банальщина, не то что блестящее будущее, которое он себе рисовал. Но теперь он вспоминал это времечко – это было всего-то пару лет назад, а кажется, что целая вечность прошла, – и с тоской вспоминал не ночи, проведенные в барах, а дни за рулем.

Гам вздохнула.

– Оно, может, и к лучшему, – прошелестела она тонким старческим голоском, – а то так бы и водил этот грузовик, пока б не помер.

“Уж все получше, чем дома штаны просиживать”, – подумал Дэнни. Бабка его вечно выставляла тупым, из-за того что ему нравилась та работа. “Дэнни-то от жизни многого не надо”. Вот что она всем твердила, когда он нанялся дальнобойщиком. “Это хорошо, Дэнни, что ты ни на что особо не надеешься, тогда и разочарований не будет”. Этот жизненный урок должны были накрепко затвердить все ее внуки: от мира многого не жди. Мир – место поганое, тут человек человеку волк (другая ее любимая присказка). Если ее мальчики будут многого хотеть или будут много чего из себя воображать, дождутся только того, что все их надежды разобьют да растопчут. Как по Дэнни, а урок это был так себе.

– Я Рики Ли так и сказала, – она кротко сложила на коленях изъязвленные ручки, покрытые царапинами и вздувшимися черными венами. – Когда он получил баскетбольную стипендию в университет Дельты и ему надо было не только учиться да мячом стучать, а еще и ночами вкалывать, чтоб за книжки было чем заплатить. И я ему так и сказала: “До чего ж тошно думать, Рики, что тебе работать больше всех придется. Только чтоб богатенькие детки, у которых всего в жизни есть поболе, чем у тебя, стояли сложа руки да над тобой надсмехались…”