Вдвоем они перетащили тележку через канаву. Самое худшее – позади. От дома Хили до окружной дороги сорок пять минут на велосипедах, но если пойти по тропинке, которая начиналась за складом, можно было здорово срезать. Она выходила к железнодорожным путям, а там – всего минута, и о чудо! – вот она окружная дорога, съезд на Пятую магистраль.

За складом виднелись рельсы. На фоне свинцово-багряного неба чернели увитые жимолостью покосившиеся телеграфные столбы. Хили оглянулся и увидел, что Гарриет, стоя по колени в густой осоке, нервно озирается по сторонам.

– Ты чего? – спросил он. – Потеряла что-то?

– Меня кто-то ужалил.

Хили утер взмокший лоб.

– До поезда еще целый час, – сказал он.

Кое-как они втащили тачку на рельсы. Пассажирский в Чикаго действительно проедет не скоро, но они оба знали, что иногда тут ходят грузовые поезда. Местные ехали в депо и тащились так медленно, что их можно было бегом обогнать, зато грузовые экспрессы, шедшие в Новый Орлеан, проносились так быстро, что Хили, который как-то раз стоял с матерью в машине перед опущенным шлагбаумом на Пятой магистрали, даже не смог разобрать надписи на вагонах.

Теперь ветки им не мешали, и шли они гораздо быстрее, колеса тележки оглушительно стучали по шпалам. У Хили заныли зубы. Шумели они ужасно – их, конечно, все равно никто не слышал, но Хили боялся, что за таким грохотом и лягушачьими воплями они прохлопают приближение грузового поезда и опомнятся только когда он их переедет. Он бежал, глядя вниз – под ногами мелькали темные шпалы, зрелище было гипнотическое, да и к тому же он быстро, ритмично дышал, но едва он подумал о том, что недурно было бы уже остановиться и зажечь фонарик, как Гарриет шумно выдохнула. Хили поднял голову и тоже с облегчением вздохнул – вдалеке замерцал красный неоновый знак.

Они стояли на обочине магистрали, жались друг к другу в колючих зарослях травы, вглядываясь в сторону железнодорожного переезда, где торчал знак “СТОП! ОГЛЯДИСЬ! ПРИСЛУШАЙСЯ!”. Лица им обдуло ветерком – свежим, прохладным, будто дождик. Если б они посмотрели налево, в сторону дома, то увидели бы вдалеке вывеску “Тексако”, зелено-розовые огни “У Джамбо”. Здесь же огоньки редко вспыхивали – не было тут ни магазинов, ни светофоров, одни поля, поросшие сорной травой, да сараюшки из гофрированного металла.

Они вздрогнули – мимо, шурша колесами, пронеслась машина. Хили с Гарриет посмотрели в обе стороны, убедились, что больше машин нет, перемахнули через пути и перебежали пустынную магистраль. Чтобы срезать, они пошли через коровье пастбище – тележку затрясло в темноте по колдобинам. По этому участку окружной дороги, сразу за “Загородным клубом”, почти никто не ездил – тут были одни огороженные пастбища, перечеркнутые пыльными дорожками от бульдозеров.