– Гас, это был ты. Думаешь, я за тридцать лет не научился узнавать твой голос?

– Чарли…

– Да и подумай сам, – перебил его Чарли. – Если ты напакостишь Курту, то сделаешь только хуже своей сестре.

– Сестре? – повторил Гас.

– Ну ладно, – уступил Чарли. – Сводной сестре.

В те выходные, дождавшись возле окна гостиной, пока Курт уйдет, Гас отправился на соседнюю половину и позвонил в дверь. Звонить пришлось несколько раз, наконец ему открыла Элис в тонком халате. Казалось, она, как всегда, толком его не узнала.

– Мне неловко вас беспокоить, – сказал Гас. – Можно войти?

– Прошу прощения, – ответила Элис. Почему эта женщина вечно извиняется? – Курта нет дома.

– Я знаю, – кивнул Гас, и Элис, неловко помедлив, отступила на шаг, пропуская его в дом.

Внутри было темно, шторы задернуты, горели только два небольших светильника. Гас слышал, что Элис любит рисовать, но разве можно рисовать без света? Он поискал глазами приметы ее увлечения живописью – блокноты, мольберт, цветные карандаши, – но ничего не нашел.

– Я на минутку, – успокоил он Элис, гадая, почему она всегда так нервничает.

Гас уже понимал, что пришел зря. Он-то надеялся, Элис поможет ему понять, что происходит и почему ее муж так себя ведет, причиняет всем неприятности и распространяет такие возмутительные выдумки. Известно ли ей, к примеру, что Курт намекает, будто Гас и Элис родня? Но с одного взгляда на Элис было ясно, что она вряд ли чем-то ему поможет.

– У вас все в порядке? – неожиданно для себя спросил Гас. Он не собирался действовать настолько прямолинейно.

Элис задумалась.

– Курт говорит, я слишком много сплю, – призналась она.

Гас кивнул, размышляя, о чем еще ее спросить. И наконец произнес, хоть и понимал, что вопрос бестактный, учитывая, как мало они знакомы:

– Вы счастливы, Элис?

– Счастлива?

– Стены тонкие, – пояснил Гас.

Элис только моргнула, будто приняла его слова за метафору.