Заблуждаются ли они? Гас теперь сомневался в этом. Быть может, они попросту реалисты. Не проходило недели, чтобы Гасу не позвонил очередной инвестор с юга штата с расспросами о “Сан-Суси”. Гас отвечал: потенциальная золотая жила, богатая история, стиль, на воды сюда приезжают из самой Атланты. “Но вроде отель расположен в этом, как его, Бате? Не в Шуйлер-Спрингс?” – “Мы города-побратимы”, – пояснял Гас, но, судя по голосу звонивших, они явно заключали, что Бат – брат-уродец из тех, кто не пользуется спросом у девушек (хотя парни с ним дружат охотно) и одевается не пойми как.

Кто знает? Может, Бату и впрямь не везет. На Хиллдейле восстали мертвые, долгие годы лежавшие в могилах, – триумф прошлого над настоящим. Стоит ли ожидать, что люди поверят в лучшее будущее, если прапрабабушка Роза словно бы в знак протеста вырвалась из зараженной земли. Земля здесь полнилась желтым гноем, и в дождь стояла не просто вонь, но вонь ядовитая. И как прикажете убеждать горожан, что рано еще сдаваться? Или втолковывать им, что у каждой проблемы есть решение, если те решения, которые ты предлагаешь им от чистого сердца, оказываются до того непродуманными и ненадежными, что обрушиваются на улицу? Как внушить горожанам веру в себя, в то, что они, по сути, хорошие люди, если есть среди них такие, кто тайком набивает квартиры контрабандными ядовитыми рептилиями? Как помешать всем прочим всмотреться в собственную небезупречную душу и разглядеть кишащих там гадюк?

Еще Курт понял: Гас не устоит перед искушением привести Элис в порядок. И не только решит исправить приключившееся с ней расстройство, но и ошибочно примет свое сочувствие к ущербной душе за любовь. Что ж, надо отдать себе должное. Он и правда пытался. Но у Элис, как и у Бата, все оказалось куда хуже, чем он предполагал, и как ни старался Гас, ничего у него не вышло. Как ни досадно это признавать, но он взвалил на себя неподъемную ношу и теперь задыхается под ее тяжестью. Греху этому есть название: гордыня. И теперь ему грозит то же, что человеку гордому[37].

За оградою парка послышался визг тормозов, и Гас поморщился, ожидая услышать лязг покореженного металла и звон разбитого стекла. А не дождавшись, представил на проезжей части раздавленное тело Элис. Быть может, это стало бы благом? Вопрос возмутил его своей подлостью. Что он за человек, раз допускает подобные мысли, пусть даже мельком?

Радио затрещало и стихло.

Однажды, вскоре после визита к Элис, Гас, вернувшись домой, обнаружил у себя в патио гостя – тот сидел, задрав ноги на столик, и смотрел на деревья. Гас не сразу узнал Курта без бороды. Некоторое время Гас наблюдал за ним из-за занавески, раздумывая, почему он пришел – не потому ли, что Гас заходил к Элис? И заключил, что это вполне вероятно. Но вполне вероятно и то, что Курт услышал, как он подъехал, и сейчас притворяется, будто задумался.