– Знаешь, необязательно сразу ехать в Америку. Кабрелли предлагали нам остановиться у них. Они в горах, повыше Виареджо.

– А чем Виареджо отличается от другого побережья Италии? Везде толпы фашистов. Нет, если уезжать, то только в Америку.

– Va bene. Я все придумаю, – пообещала Аньезе.

– Я паял фашистские медали. Они знают, где мы живем. Этой власти нужны ювелиры, чтобы делать всю эту показную ерунду. Медальки и значки. Регалии.

– Вот и хорошо. Пусть думают, что ты на их стороне.

Раздался стук в дверь.

Аньезе быстро задула шаббатные свечи и переставила небольшой подсвечник на подоконник. Не хватало еще, чтобы кто-то посторонний увидел, что они соблюдают каноны своей веры. Кивком головы Аньезе разрешила мужу открыть дверь.

– Гоффредо! – Ромео с облегчением выдохнул, увидев на пороге их приятеля. – Заходи.

Гоффредо явно заметил в воздухе струйки дыма, оставшиеся от шаббатных свечей. Аньезе помахала перед собой рукой, чтобы их развеять.

– Спасибо за курицу. Присоединишься к нам?

– Grazie, но не могу. Я пришел сказать, что ваши документы в паспортном отделе передали наверх.

– Это хорошая новость! – Аньезе сложила ладони в знак благодарности.

– Напротив, это значит, что вам не позволят выехать. Я попытался забрать ваши документы, сказав, что они поданы по ошибке, но они успели их просмотреть и внесли вас в список.

– Но они же выдают паспорта! – в отчаянии воскликнул Ромео.

– Уже нет.

– И что нам, по-твоему, делать?

– Вы могли бы поехать на свою ферму.

– Мне кажется, в городе безопаснее, – покачал головой Ромео.