* * *

Почему я сбежала от единственного мужчины, которому действительно доверяла? Дело ведь было не в нем. Какая-то часть меня всегда пребывала в убеждении, что то, что начинается как любовь, непременно закончится полным раздраем. Я так сильно боялась боли, что было проще совсем отказаться от любви, чем потерять ее. Мое тело было моим единственным домом, на него всегда можно было положиться. Ему я доверяла безоговорочно. Именно поэтому меня так выбило из колеи, когда я покинула свое тело в «ИКЕА». Безопасное убежище оказалось фикцией. Я была как космонавт, у которого оборвался трос, связывающий его с космическим кораблем. Разумеется, я знала, что человек – это не тело, что он – сознание, обитающее в теле. Но опыт существования вне тела оказался выше моих сил.

И я до сих пор не нашла пути назад, в свое тело-прибежище. Выйти оказалось проще, чем снова войти.

Глава 38

Глава 38

Ночью пела птица, которую я раньше никогда не слышала. На веранде танцевали летучие мыши. Лаяла собака. Я смертельно устала, но боялась провалиться в темноту сна. Я не знала, как быть дальше. Но пока щебетала птица, я была не одна. Она пела так радостно. Так беззаботно и весело. Такое крохотное тельце создает так много музыки. Она помогла мне не спать до утра.

* * *

Когда я вышла на веранду, Мария стояла возле комнаты Лоу.

– Там врач, – сказала она.

– Как он?

– Температура спала.

Я посмотрела на дверь, раздумывая, стоит ли мне входить. Придется говорить. Мы оба будем стараться вести себя как взрослые. Притворяться, будто все в порядке. Но ничего не в порядке. И никогда не будет. Потому что никто не может повернуть время вспять.

Я пошла в столовую, чтобы сначала выпить кофе, привести в порядок мысли, подобрать правильные слова. Но все слова звучали фальшиво. Проходя через двор, я услышала музыку. Дверь в групповую комнату была открыта, и я увидела, наверное, около двадцати детей. Девочка постарше играла на фисгармонии, дети сидели в позе лотоса. Потом они встали и приступили к асанам утреннего сеанса.

Сурья Намаскар[112].

Я подошла ближе. Старшая девочка знала свое дело – позволяла детям приветствовать солнце так, как им хочется, не изображала из себя наставницу, которой лучше знать. Скорее казалось, что это дети ей показывают, как правильно. Они занимались йогой будто играючи. Они радовались, падали, помогали друг другу подняться. В этих детях столько жизни, подумала я, а ты из мира мертвых. Маленькая девочка с косичками повернулась ко мне и улыбнулась. Я улыбнулась в ответ. Старшая заметила и знаком пригласила меня войти.