Мы с Хемингуэем отползли назад, в кусты, и стали смотреть, как немцы поднимаются в гору футах в семидесяти от нас. Прибой и тростник заглушали их разговор, но ветер дул им в спину, и мы все-таки уловили несколько слов. Мы видели только их головы и плечи, да и тех не стало видно, когда они подошли к дереву.

– Давай за ними, – прошептал Хемингуэй мне на ухо. Я кивнул.

Их сигнальный фонарь сверкнул еще дважды, и в тридцати ярдах справа от нас, в тростниках, мигнул другой огонек.

– Твою ж мать, – прошипел Хемингуэй.

Мы поползли вверх по оврагу, держа на весу автоматы, – и тут, без предупреждения, началась стрельба.

24

24

Выстрелы слышались не со стороны второй вспышки, а оттуда, где мы в последний раз видели двух агентов. Я зарылся лицом в песок, думая, что они нас видели или слышали и теперь обстреливают. Хемингуэй, видимо, думал так же: переждав первых четыре выстрела, он поднял свой автомат, собираясь открыть ответный огонь. Я пригнул его ствол вниз, шепча:

– Нет. Они, похоже, не в нас стреляют.

Стрельба прекратилась. Из-под дерева донесся продолжительный стон, и опять стало тихо. Пульсация у меня в ушах сливалась с шумом прибоя. Луна еще не взошла, и я пытался применить технику ночного боя, которой меня обучали, – улавливать движение противника углами глаз, не прямым, а периферийным зрением. Ничего не улавливалось.

Хемингуэй, напряженный, но не напуганный, спросил шепотом:

– Почему ты думаешь, что не в нас?

– Пули над головой не свистели. И в кусты позади нас ничего не попало.

– В темноте всегда целят выше, чем надо.

– Это да.

– Ты определил, из чего стреляли?

– Пистолет или автомат, поставленный на одиночные выстрелы. «Люгер», может, «шмайссер». Девять миллиметров по звуку.

– Нас могут обойти справа, через тростниковое поле.

– Мы услышим, не беспокойся. – Стрелявшие, и те и другие, занимали позицию выше нас, но бесшумно к нам никто не мог подойти ни слева, по утесу, ни справа, по тростникам. Склон зарос перечными кустами и карликовым дубом: днем мы с Хемингуэем успешно через них пробрались, а ночью – дело иное.

Возможно, конечно, что противник провел разведку и знает, где проползти. Возможно также, что кто-то подкрадывается к нам сзади, из заболоченной бухты, пока наше внимание приковано к вершине холма.