В жизни любого человека есть поворотные моменты, отмеченные жаждой мятежа, характерного для авантюрных и бунтарских натур. Мятежа против материнской тирании. Марсел, считавший себя закаленным мятежником, на протяжении своей жизни неоднократно переживал моменты неповиновения матери – например, когда он имел дерзость влюбиться в будущую писательницу Рамону. Или когда без предварительного обсуждения решил производить носки для Бедоньи, к тому же изготавливать их в Сингапуре; эта стратегия принесла им просто неприличную прибыль и была удостоена первой прямой похвалы со стороны матери. Или когда, обеспокоенный достаточно слабыми и неявными признаками опасности, он, вопреки указаниям матери, в одностороннем порядке прервал переговоры с «Нишизаки»; правда, тогда, задав сыну изрядную головомойку, она вынуждена была переступить через свое самолюбие и, вывернувшись наизнанку подобно носку Бедоньи, произведенному в Сингапуре, публично признать, что Марсел был прав, устроив скандал с «Нишизаки-груп». Перечить ей совершенно невозможно. А тут еще вдобавок ко всему этот педик Газуль. Что ж, настал момент великого акта непослушания. Сейчас или никогда.

– Да, мама.

В жизни Марсела ничего не изменилось, только вот Мерче ушла, и ни эрили, ни сентельесы, ни англезолы, ни сентменаты, ни черт знает кто там еще так и не пригодились; скандала никакого не было, ведь теперь все подряд разводятся, подумаешь! Скорее, странно встретить человека, который ни разу не разводился, можешь мне поверить! Ну а потом, я зато теперь, как видишь, свободный мужчина. Мерче покинула семейство Вилабру с высоко поднятой головой и полным кошельком, но без Сержи, который остался с бабушкой, хотя не непосредственно в Торене, самом настоящем неврологическом центре, где можно умереть от скуки, а под ее опекой, но в Барселоне; его матери был великодушно предоставлен режим наибольшего благоприятствования для свиданий с сыном, несмотря на то что это она покинула семейный очаг. В это время в характере Сержи уже начинали зреть зачатки будущего непреклонного бунтаря. Сержи настоящий мятежник, не то что я, потому что зимой он ездил на Туку только по обязанности, но зато имел уже в своем багаже шесть досок для серфинга из титана и углеродного волокна («Бруспорт-Марина» третьего поколения, чудо что за доски) и два блюда с гравировкой с других соревнований, удостоверяющих, что он занял одно из первых пяти мест на чемпионате в Гибралтаре и в Сан-Диего, в Тихом океане. И это в шестнадцать лет, чтоб ты знал. Правда, у него сложности с первым курсом бакалавриата, он уже трижды не смог сдать экзамен. С этим парнем надо что-то делать, Газуль, ты что думаешь по этому поводу? И не смотри на меня так, я тебя давно простил, а убить тебя, как я грозился, я бы все равно не смог, кишка тонка. Ты мне нужен. Я предпочитаю вести беседы с тобой, хоть ты и предатель, а не с мамой, потому что такая уж у меня мама.