– У всех есть свои секреты, так что не надо волноваться.

– Но у меня действительно это вызывает беспокойство. Такая молодая женщина, как ты… должна… Не знаю. Ну… В общем, понимаешь?

Тина перебила его до того, как он изрек нечто неподобающее, тем самым поставив их обоих в неловкое положение.

– Как только книга выйдет, я подарю тебе экземпляр.

– Ну тогда я подарю тебе надгробный камень, – живо прореагировал Серральяк.

И они принялись от души хохотать, я просто умирала от смеха от этой его шуточки, а Ренде, стоя за барной стойкой, подумал ох уж этот Жауме… надо же, клеит эту пухленькую училку, да уж, парень не промах…

63

Когда История начинает углубляться в детали, она утрачивает свой эпический полет, но поскольку доставшийся мне фрагмент истории я наблюдаю изнутри и вблизи, то не могу обойти стороной эти детали. Это смешно, доченька, но я не перестаю думать о том, что мне суждено умереть из-за кофе с ликером. Сегодня утром, как я делаю всегда, когда устанавливается холодная погода, прежде чем открыть школу, я зашел в таверну Мареса. Забавно, а возможно, печально, что сначала я колебался, стоит ли мне туда идти, исключительно по причине своей лени. Было холодно, и сильный ветер, беспрестанно завывавший всю ночь, призывал остаться дома. Но я стряхнул с себя лень (что советую всегда делать и тебе) и пошел в дом Мареса.

– Черт бы побрал этот ветер с проклятых гор, ядрена мать, – воскликнул Модест, ставя кофе с ликером на стойку.

Ориол ничего не ответил. Он смотрел на улицу. Увидел, как двое детишек с ранцами за спиной и печальным, как сам день, взглядом мужественно сражаются с ветром, и подумал, что ему не следует тут рассиживаться, поскольку он очень не любил, когда малыши остаются в школе одни. Он сделал первый глоток, ощутил живительную силу кофе, и когда уже собирался сделать второй, и последний глоток, во входном проеме возникла чья-то тень. Ориол краем глаза посмотрел на дверь. Алькальд Тарга с чемоданом, непривычно довольным лицом и какой-то женщиной. Держа в руке стаканчик с недопитым кофе, учитель инстинктивно прикрыл лицо ладонью и отвернулся от входа, уставившись вглубь кафе.

– Модест, сеньора проведет здесь несколько дней. – И обращаясь к сеньоре: – Вот товарищ, о котором я тебе говорил.

Тарга подошел к Ориолу, который уже допил свой кофе и поставил стаканчик на мраморную столешницу.

– Товарищ Фонтельес, позволь представить тебе Изабел.

Ориолу пришлось повернуться и изобразить любезную улыбку, несмотря на безумную панику, которую, должно быть, заметили даже коровы, возвращавшиеся в этот момент с пастбищ Эугеса в свое зимнее стойло; он взглянул в лицо Букетику, которую не видел с того памятного дня в ресторане «Станция Виланова», когда она посмотрела ему в глаза, а он не смог сдержать неодолимую дрожь в руке, потому что убивать совсем не так просто, как он думал, особенно когда ты знаешь имя жертвы; особенно когда ты ненавидишь человека, которого собираешься убить, но еще не научился презирать его. Рука дрожала у него так смешно и нелепо, что привлекла внимание посетителя, сидевшего за одним из соседних столиков, и Ориолу пришлось схватить пистолет обеими руками, в то время как сеньор Валенти склонился над столом, идеально подставив под дуло свой затылок, и собирался бархатным голосом произнести ты такая фантастическая женщина, что после обеда мы непременно снова займемся… однако он не успел даже начать фразу, поскольку увидел, что Букетик, застыв с раскрытым ртом, напряженно смотрит куда-то поверх его плеча.