— Он и до угла не сможет дойти. Куда ему в бега?

Макс уже отчаивался:

— Тогда усыпим его, а потом убежим.

— Ты бы убил Аргуса, чтобы не было бар-мицвы?

— Я бы убил его, чтобы прекратить жизнь.

— Да, его жизнь.

— Нашу.

— У меня вопрос, — сказал Бенджи.

— Что? — в один голос спросили братья.

— Джинкс!

— Черт возьми, Maкс.

— Все нормально. Сэм, Сэм, Сэм…

— Какой у тебя вопрос?

— Макс сказал, ты можешь убежать, пока не кончится война.

— Никто не убегает.

— А что, если война никогда не кончится?

Евреи, пробил ваш час!

Евреи, пробил ваш час!

Джулия вернулась как раз к укладыванию детей. Это оказалось не так больно, как представляла она или Джейкоб, но только потому, что она представляла вечер гробового молчания, а он — вечер воплей. Они обнялись, мягко улыбнулись друг другу и приступили к делу.

— Папа добыл Тору.