– Но ведь она была адресована ему, а не тебе.

– Тебя смущает, что я прочла ее?

– После всего, что ты мне рассказала, меня уже ничего не смущает. Просто отец в очередной раз разочаровал меня. И, вообще, этой рукописи не суждено было быть прочитанной. Я думал, что она навсегда затерялась в параллельном измерении, и мне не придется за нее краснеть.

– Это, возможно, лучшее, что мне когда-либо приходилось читать.

– Ты ко мне необъективна.

– Я всегда верила в тебя. Ты прекрасно пишешь, Поль. И если твоим предыдущим текстам не хватало глубины, то в этом романе ее столько, что в ней можно утонуть. Каждое слово дышит пережитой болью, каждый абзац наполнен скрытым смыслом.

– Спасибо, – потупившись, промямлил я.

– Тебе нужно его опубликовать.

– Пусть он пока полежит у тебя, если не возражаешь.

– Как хочешь. Я отсканирую его и сохраню в облаке, чтобы не потерять.

Стрелки часов неумолимо бежали вперед, предвещая скорое расставание. Я не до конца принял все, что рассказала Лорен, но мне хотелось разузнать как можно больше подробностей, чтобы потом на свежую голову спокойно упорядочить их и сложить в схему дальнейших действий.

– Откуда ты так много знаешь о расстройствах памяти? – спросил я.

– Когда я вышла от твоего отца после того разговора, прямиком отправилась в библиотеку и начала изучать все доступные материалы. Потом последовали разговоры с твоим неврологом, его советы, методики, которые я, как могла, внедряла в наш быт. Впоследствии я стала заниматься нейролингвистикой, потому что она, насколько это было возможно, приближала мою профессию к сфере неврологии и психологии. В ходе исследований я встречала специалистов в этих областях и советовалась с ними, собирала контакты врачей, читала статьи о прогрессе в терапии расстройств памяти в результате черепно-мозговых травм. Я пообещала сделать все, чтобы помочь тебе.

– Почему ты взвалила это на себя?

– Ты же знаешь ответ.

– Пожалуйста, скажи. Я хочу его услышать.

– Потому что я любила тебя, Поль.

Я снова спрятал лицо в ладонях, на этот раз не в силах сдерживать слезы. Стыд, ужас, благодарность, страх – все слилось в нескончаемый соленый ручей, стекающий по щекам.

– Любила? Ты говоришь в прошедшем времени. Мне посчастливилось встретить человека, готового на все ради меня, а я так бездумно растоптал твои чувства, все твои усилия… Ради чего? Ради какого-то сомнительного странствия, обещавшего ответы на вопросы? Лорен, пожалуйста, прости меня, – не глядя на нее, шептал я.

– Я тебя простила. – Она присела рядом со мной и положила руку мне на плечо. – Просто у меня больше нет сил бороться с твоей памятью. Я сделала все, что могла. И как видишь, теперь, когда ты осуществил свое странствие без меня, это дало больше результатов, нежели мои старания длиной в двадцать лет.