– Я не хотел тебе говорить, – сказал Рудольфо. – У тебя сердце. – Он покачал головой. – Не хотел расстраивать.

Альма потеряла дар речи. Она смотрела на брата и ждала объяснений. Неужели они ошибались насчет Рудольфо и все неправильно поняли?

Рудольфо сокрушенно запустил руку в свою ухоженную шевелюру.

– Он потерял почти все сбережения. Я узнал об этом, просматривая финансовые отчеты. Отец снимал большие суммы наличными в банке в Гандии. Я уличил его в этом. Сначала он пытался все отрицать, и тогда я пригрозил ему, что задам вопросы тебе. Тогда он и признался, что проиграл в карты уйму денег. Отец умолял меня не рассказывать тебе. Да я и сам не хотел. Здесь мы были единодушны. Тебе только что сделали операцию.

Поза и тон не оставляли сомнений, что он говорит правду.

– Вы помните день, когда мы подрались? – обратился Рудольфо к Эстер и Альме. – Он во всем сознался. Я попросил его одуматься. Отец ответил, что имеет право распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Поэтому я и перевел их все на свой счет.

Дрова в камине затрещали. Бакстер посмотрел на портрет дона Хорхе. Рачительный хозяин. Новатор в производстве оливкового масла. Известный в провинции человек. А что, если все это наносное? Или… Рудольфо лжет, и проверить его слова почти невозможно.

– Деньги у тебя? – спросила с недоверием Эстер.

Он помотал головой.

– Нет, парни, с которыми он играл в карты, пришли ко мне и потребовали вернуть карточный долг. Я ответил им, что это долг отца, а не мой, но стал платить. – Рудольфо показал руку. – И лишился пальца.

Последние слова прозвучали как гром среди ясного неба. Они отрезали ему палец?! Про такое не врут.

Эстер сделала каменное лицо.

– Не лги мне.

Рудольфо взял в руки висевший на его шее крест и поцеловал его.

– Клянусь. Я хотел все рассказать тебе, мама. Но боялся, что новость убьет тебя. И боялся, что ты возненавидишь отца. Решил, что справлюсь самостоятельно. Вы с Альмой никогда не узнали бы. После того как мне отрезали палец, я отдал им все сбережения. Мы остались должны им двести тысяч евро. Я надеялся вернуть долг после продажи имения из своей доли.

Бакстер откинулся на спинку стула и провел рукой по волосам.

– Получается, те парни, которых мы видели в городе… – осторожно начал Бакстер, испытывая угрызения совести за то, что плохо думал о Рудольфо.

– Это они. И от них лучше держаться подальше.

Да уж, отрезанный палец – доказательство убедительное.

Рудольфо поправил часы.