Бакстер проснулся от холода. Было ранее утро. Они с Альмой лежали, плотно укутанные в плед, на втором одеяле, которое он достал из багажника ее машины. Пение птиц звучало песней надежды. Бакстер чувствовал себя проснувшимся после зимней спячки медведем. Над горами во всем своем оранжевом великолепии вставало солнце. Его лучи играли в каплях росы, которая за ночь скопилась на листьях.

Такой рассвет он видел впервые в жизни. Неведомый художник разрисовал небо в яркие цвета. Свет лился отовсюду. Лучшего символа начала новой жизни придумать было невозможно.

Он поцеловал Альму в макушку. Она зашевелилась.

– Смотри! – Альма указала пальцем в противоположном от солнца направлении. Бакстер проследил за ее взглядом и метрах в пяти увидел несколько диких лошадей. Одна из них потрясла гривой и заржала.

Шерсть животных блестела на солнце. Они стояли и без всякого страха смотрели на Альму. Она – их вожак, granjera поместья.

– Иди поздоровайся, – предложила Альма.

Он помотал головой.

– Спугну.

– Сегодня не спугнешь.

Он встал и осторожно направился к лошадям, чувствуя, что Альма идет следом, наблюдает.

– Доброе утро, парни. Buenos días, – поприветствовал животных Бакстер.

К его великому удивлению, лошади не отскочили. Он протянул руку к ближайшему животному, высокой вороной лошади с коричневым пятном под глазом, и погладил ей лоб.

– Ты меня не боишься? – прошептал Бакстер.

– Похоже, уже считает тебя своим, – сказала Альма, становясь рядом. – Когда такой рассвет, трудно не обрести веру, правда? Даже такому скептику, как ты.

– От скептика уже ничего не осталось. Какое утро! – согласился Бакстер. Он погладил лошадь по носу и снова поднял глаза на сияющее небо. Верить было легко.

Через пару мгновений они уловили запах горящих дров. В окнах на первом этаже уже горел свет.

– Твоя мама проснулась.