Сначала я вычистила свою форму, уничтожив всех насекомых, и воспользовалась стиральной доской, чтобы удалить слои грязи. Одежда была по-прежнему грязной, в пятнах, но всё-таки выглядела немного лучше. Я повесила её сушиться на край бадьи, поближе к огню.

Деревянный пол под босыми ногами был холодным, когда я подошла к бадье побольше и окунулась в горячую воду. С помощью куска мыла – целого куска настоящего мыла! – я вымылась и потёрла свою стриженую голову, вдыхая слабый, но сладкий аромат цветущей яблони. Это было ощущение, которого я не испытывала уже столько лет: чистота.

Закончив, я вытерлась мягким белым полотенцем и надела свою форму – все ещё влажную, но в доме было достаточно тепло. Когда Ирена подошла ко мне и увидела внезапные слёзы в моих глазах, на её губах заиграла мягкая улыбка.

Затем, вздохнув, она приставила пистолет к моей спине, прежде чем позвать хозяев. Герр Майнхарт вынес обе бадьи на улицу, пока фрау Майнхарт разогревала ужин. Ирена подвела меня к стулу. Я сидела прямо, прерывисто дыша, и напряглась, когда она сильнее прижала дуло пистолета к моей спине.

– Веди себя прилично.

– Да, фрау ауфзеерин, – прошептала я, тихонько вздохнув, когда она отпустила меня и убрала пистолет.

Фрау Майнхарт поставила перед нами дымящиеся миски с тушёным мясом. На протяжении всего ужина никто не проронил ни слова, но меня тягостное молчание не беспокоило. В одной этой порции жаркого было больше свинины, моркови, лука и капусты, чем в десяти лагерных. Бульон согрел меня изнутри, в то время как нежные овощи, толстые, сочные куски мяса и нарезанный ломтиками хлеб утолили постоянное чувство голода. Это было самое замечательное блюдо, которое я когда-либо пробовала.

Но у меня была небольшая порция – всего лишь тонкий ломтик хлеба и несколько ложек жаркого. Когда я закончила и поднялась в поисках добавки, чья-то рука схватила мою миску. Я тут же выдернула её, и хотя хватка другой заключённой оставалась крепкой, я не собиралась уступать. Какая дерзость – воровать у одного из первых номеров в женском лагере. Ей это с рук не сойдёт. Опыт научил меня, как выиграть в этой игре, – я буду сопротивляться до тех пор, пока она не сдастся, не начнёт искать цель попроще и не проявит должного уважения к моему старшинству…

Её свободная рука обхватила моё запястье так крепко, что мне пришлось ослабить хватку, и я подняла глаза, чтобы посмотреть, знаю ли я хефтлинга, одержавшего надо мной верх.

Ирена стояла надо мной, держа одну руку на моём запястье, а другую – на миске. Она вырвала посуду из моих рук.