– Мы не можем рисковать.

К моему облегчению, Ирена не стала спорить. Она даже не потрудилась снять ботинки, прежде чем рухнуть на кровать и натянуть одеяло на живот, а я в этот момент подошла к окну. Снежинки, освещённые серебристым отблеском лунного света, опускались вниз и оседали на бескрайних полях. Интересно, сколько раз я пересекала заснеженные поля по пути в Биркенау и обратно? Наверное, тысячу. Может, и больше.

Если бы я была дома, то перегнулась бы через железные перила нашего маленького балкона или присоединилась бы к брату и сестре у окна, наблюдая, как снежинки собираются на мостовой и зданиях вдоль улицы Балуцкого, пока мама и тата пьют чай и разговаривают. Но я была не дома. Подумала, что вскоре нам снова придётся продолжить путь, пробираться сквозь лес по свежему снегу, – и к странным чувствам, которые одолевали меня всё время, что мы были здесь, добавился страх. Сидя на деревянном полу в изножье второй кровати, я молилась, чтобы снегопад прекратился.

Ирена приподнялась на локте.

– Что ты делаешь, чёрт возьми? – прошептала она.

– Собираюсь спать.

– На полу?

– Где ещё Фрида могла бы разрешить мне лечь?

– Время Фриды закончилось, – сказала она, вставая и поднимая меня на ноги. – А Ирена говорит, спи на этой чёртовой кровати!

Я отпихнула её и легла на пол под тихие проклятия подруги. Этот день взял своё, я была слишком уставшей и подавленной, чтобы что-то доказывать. Кроме того, я не могла объяснить чувства, которых сама не понимала. Я определённо не понимала, почему деревянный пол слегка приглушает хаос, бушующий внутри. Погружаясь в знакомые глубины сна, я смутно чувствовала, как Ирена накрывает меня одеялом.

Глава 32

Глава 32

Пщина, 20 января 1945 года

Меня разбудило чьё-то прикосновение к плечу. Я сразу же села и огляделась, чтобы убедиться, что мои соседи по койке всё ещё дышат. Но соседей не было. Ханьи тоже не было, и кто-то навис надо мной, охранник, готовящийся вытолкать меня из блока…

Я моргнула, чтобы рассеять сонный, сбивающий с толку туман, окутавший всё вокруг. Эвакуация. Наш побег. Ферма.

Фрау Майнхарт приложила палец к губам и помогла мне подняться на ноги. Она провела меня в гостиную, сквозь окно лился слабый свет. Уже почти рассвело. Я решила, что она разбудила меня к завтраку, и стала искать взглядом Ирену, но вместо этого увидела герра Майнхарта, исчезающего в спальне с винтовкой в руках.

У меня перехватило дыхание, и я резко остановилась, когда до моих ушей донёсся разъярённый голос Ирены:

– Что за чёрт? Убери от меня свои руки!

Она продолжала изрыгать проклятия, но их пересилил сердитый голос герра Майнхарта, и тогда Ирена, полусонная, спотыкаясь, вышла в коридор. Герр Майнхарт завёл ей одну руку за спину и подталкивал её своей винтовкой. Пистолет Ирены висел у него на поясе. Оба, не переставая, кричали. Когда он втолкнул мою подругу в гостиную, я с трудом сглотнула ком в пересохшем горле.