Мариязинья прибыл с первыми блюдами. В конечном счете это были всего лишь два обычных супа с кинзой, совершенно традиционные, nouvelle cuisine ничего ни убавила, ни прибавила, разве что придумала новое имя. Мой Сотрапезник согласно кивнул и сказал: ни за что бы не подумал, что в Алькантаре так вкусно можно поесть, в мои годы тут не было ресторанов, только дешевые кабаки, где подавали вареную рыбу, в основном треску. Что вы хотите, это – Европа, Европа и ее эффекты. При моей жизни Европа казалась мне далекой, сказал мой Сотрапезник, она была как сон. Она вам часто снилась? – спросил я. Нет, не очень, ответил он, моему другу Марио – да, какие сны он видел и как был разочарован, а я, как вы знаете, ходил на вокзал Росиу встречать поезда, прибывавшие из Парижа, в ту пору поезда из Парижа прибывали на Росиу, мне нравилось читать о путешествии на лицах пассажиров. Еще бы, вам всегда нравилось подменять себя другими. А вам разве нет? – заметил мой Сотрапезник. Да, ответил я, мне тоже, думаю, вы правы.

Последовало основное блюдо, и мы принялись за еду. Я вопросительно посмотрел на своего Сотрапезника, ответившего мне невыразительным взглядом. Ну и как вам «интерсекционистская камбала»? – спросил я. Он покачал головой. Это то, что вы говорили о футуризме, ответил он, возможно, его вульгарная côté. А с виду кажется ничего, сказал я. Восхитительная, сказал он, и в силу этого слегка вульгарная.

Мы продолжили нашу трапезу молча. В зале раздалась негромкая музыка, фортепианная, возможно, Лист. Во всяком случае, музыка хорошая, заметил я. Мне не нравится музыка, сказал мой Сотрапезник, и никогда не нравилась. Это меня удивляет, серьезно, сказал я. Только народная музыка, продолжил он, вальсики и все такое, но мне также нравится Виана да Мотта[28], а вам? Мне тоже, ответил я, по-моему, у него что-то общее с Листом, вам не кажется? Возможно, сказал он, но до чего же он португальский.

Прибыл Мариязинья унести тарелки. Перечислил свои восхитительные десерты, но они не убедили моего Сотрапезника. Ваш друг слегка подавлен, сказал Мариязинья, сидит с похоронным видом, он что, англичанин? Я вам уже говорил, что он португалец, воскликнул я с некоторым раздражением, просто ему нравится говорить по-английски. Не нервничайте хотя бы вы, кабальеро, бросил Мариязинья и унес тарелки.

У вас усталый вид, заметил мой Сотрапезник, не хотите немного прогуляться? Я как раз думал, как выйти и глотнуть воздуха, согласился я, день сегодня выдался невероятно длинный. Я подозвал Мариязинью и попросил счет. Позвольте, я оплачу, сказал мой Сотрапезник. Даже не думайте, возразил я категорично, идея ресторана была моя, к тому же я целый день экономил, чтобы оплатить этот ужин, так что не настаивайте, ради бога. Мариязинья снял со стола свечу и проводил нас к выходу. Hasta la vista, caballeros, сказал он, gracias y buenas noches. Goodbye sir[29], ответил мой Сотрапезник.