Больные круги представляла собой столичная интеллигенция литературного уклона. Естественно, лечилась у Вэлоса публика и иного рода (те же функционеры), однако, любя классику, якшался он преимущественно с «аристократами духа». Все сегодняшние пациенты его были на подъеме своего избранного уклона, в расцвете сил, творчества и гонораров (с Алешиной полуподвальной точки зрения — богачи). Тем более что когда-то писатели свободно и добровольно выбрали деньги, а там подвалило и все остальное — известность, власть над бездумными думами современников, прелестные молодые жены и подруги — все кубики из банального набора. Игры со словом приятны и доходны — вначале было Слово! — и званые на пир помнят об этом, но они забыли, что именно слово это значило, и раскрытая книга завалена как будто грудами словесной цивилизации. Но однажды на пиру — чаша выпита уже наполовину — в момент расцвета и подъема что-то в душе дало сбой, — а ведь только наполовину выпита чаша! — душа заболела и, соответственно, плоть, краешек дна показался, живая вода вот-вот иссякнет — цивилизацию побоку! — да ведь и нас вместе с ней сметет: кому под силу остаться наедине с забытым словом? Страшно. «Ваша болезнь — иллюзия, игра воображения, — убеждал маленький подпольный доктор. — Устраните психотравмирующий фактор — и жизнь прекрасна!» А что, если психотравмирующий фактор и есть жизнь — а смерть прекрасна? Как бы там ни было, доктор спасал.

Спасатель, играющий в игру «жизнь-смерть», в своем роде монстр, конечно, но и его загадочная невеста и юный земляк возбуждали в кругах странный интерес, тем более странный, что оригинальная тройка как-то внезапно исчезала. «А Вэлос — не промах!» — мигом определяли знатоки — звери в бархатных ночах. И под этим жизнерадостным углом доктор и юноша, их взгляды, покорность и явное отвращение друг к другу становились понятны, но женщина… темно-красный сарафан, круглые плечи, пунцовые губы и синие глаза, вся золотисто-рыжая, нетерпелива и равнодушна — каково сочетаньице? Какой огонь! Какой огонь? Знатоки — по привычке смотреть на женщину под одним определенным углом — не задумывались. Между тем бес соблазна трепетал в ней и молитвы не помогали, потому что мужа возлюбила она больше Бога.

Круг первый.

— Это Полина — моя невеста. А это ее земляк Алексей.

— За невесту! — провозгласил хозяин, бутылки, шум, дым пошли по кругу, очевидно, сидели крепко.

— Жених не хочет, — донес наблюдательный собутыльник через стол.

— Я за рулем.

— В любом состоянии доктор управится с любым рулем! — загремел хозяин. — Женя, ты управишься с рулем?