– Увы, это всё – дело будущего, – развёл он руками. – У нас пока нет таких денег и нет таких детей. Одни больные. Сначала будем их лечить. Я сам буду лечить. Возьмём нарколога в штат, есть у меня один на примете, он русский и не из болтливых. Буду заставлять их вкалывать. Вон Адель мечтает разбить огород. Только труд и дисциплина способны хотя бы частично излечить наркомана. И мы расширим штат. Пригласим и ещё одну медсестру, а то Адель не справится в одиночку. Денег немного, но мы с Адель вложим свои сбережения и справимся. Мы обязательно справимся.

Отдельно Элиа выделил тему Джейн.

– Я буду присматривать за ней, как за дочерью, – сказал он. – Ради тебя в первую очередь, но не только. Она заслуживает этого, бедняжка, да и моё будущее зависит от неё. Не буду скрывать, парень, именно здесь, в этой дыре, среди этих несчастных, я обрёл смысл жизни. А Элиа понимает слово «смысл» буквально. Элиа все слова понимает буквально. Элиа даже стал убийцей здесь. И не поневоле, как в случае с тем, – он кивнул в сторону – грёбаным придурком, честно, я не хотел его смерти, не думал, что он грохнется головой о камень, клянусь честью, не думал! Я всего лишь хотел проучить его за то, что он оскорбил меня. Назвал белым уродом. Кто он такой, чтобы меня оскорблять? Здесь я стал настоящим убийцей. Взял на себя грех, зарезал этого несчастного, как овцу, когда увидел, что он сделал с тобой. И даже не раздумывал ни секунды, клянусь. И знаешь, парень? Мой поступок и есть главный тест на проверку цельности моей натуры. И я его не прошёл. Точно не прошёл.

– То есть всё остаётся без изменений и ты хочешь, чтобы я уехал? – уточнил ещё раз Майкл.

– Да, – твёрдо сказал Элиа. – Я хочу, чтобы ты уехал, и предлагаю тебе начать жизнь с чистого листа.

– Ладно. С чистого – так с чистого, – совсем по-взрослому сказал Майкл, и Элиа заметил самую что ни на есть настоящую грусть в его прекрасных глазах.

В аэропорту Сакраменто после прошедшей накануне прощальной вечеринки, на которой было много пива и травы и даже младшеклассники ходили с побледневшими от злоупотреблений лицами, Элиа сказал Майклу ещё кое-что.

– Запомни, парень. Ты не звонишь, не приезжаешь, не возвращаешься. С этой минуты ты начал новую жизнь, и в ней нет школы и нет женщины по имени Джейн. И нет меня и Адель.

При упоминании своего имени Аделаида улыбнулась бесцветной улыбкой. Она проплакала всю ночь, но поехала с Элиа провожать Майкла. А чтобы окружающие не видели её опухших глаз, водрузила на острый нос старомодные солнечные очки.

– Я думала, мы будем жить как одна семья, – объяснила она Элиа причину своих слёз.