С силой заставив себя смотреть прямо, школьница протянула руку к своему отражению за стеной и сделала шаг вперёд. В сознание вторглись голоса, чьих слов не разобрать, а по рукам заструился ветер. Движения скованы. Ноги будто налиты свинцом. Но — надо, надо идти.

Собравшись с мыслями, Дарина сделала шаг в рамку картины, готовясь к самому худшему.

***

За подземными коридорами редели лучи света. Прикрыв глаза локтем, Сильфа вышла на улицу, и первое, что ощутила девушка — это сладкий запах булочной. Она услышала приятную музыку, сотканную из звонких колокольчиков заоблачных флейт. Плеск воды в фонтане, шелест листвы плакучих ив, смех играющих детей, а вверху, под самым солнцем — облака цвета корицы. Вдалеке виднелось величественное здание Красной Зигкурэды, великой библиотеки мастеров, и просторные колоннады открытых площадок. Дальше, на восток, стояла башня из слоновой кости — первая конструкция, при постройке которой принимали участие решительно все дети, и которая строится по сей день. На запад — тёмные полотна синих небес, где угадываются созвездия невиданных зверей, что, при взгляде на них, оживают, и приветливо смотрят в сторону зрителя.

Если же смотреть на юг, то глаз обязательно зацепится за величественный Песочный Замок королевы Мамёт, первой и законной владычицы и основательницы Карпы.

Узенькие улочки, где всегда играет музыка. Невысокие — или, напротив, причудливые и поистине огромные здания самых разных форм. Бежевые и песчаные, тёплые и яркие дома радовали взгляд, навевали воспоминания об ушедшем. Вне всякого сомнения, Сильфа была дома. Девушка зажмурилась от нахлынувших воспоминаний и, отерев проступившие на глазах слёзы, пошла вдоль малахитовой брусчатой дороги к небольшому домику с тарелкой-часами под треугольной крышей, вокруг которого стояли клумбы с подснежниками и розами, шафраном и тюльпанами, а вдоль стен здания тянулся виноградный плющ.

Девушка понимала, что это суть не более, чем воспоминание, навязанное ей Городом, но разве сердцу ребёнка скажешь, что открытка, найденная на чердаке — это всего лишь картинка в пыльном ящике, а не чарующий образ далёкого и беззаботного детства?

Сильфа шла к вратам ордена, и навстречу ей спешила девушка в тёмных одеждах. Её звали Мириам-Альма, и она была старшей сестрой ордена.

Тело сокрыто под тёмным плащом, а шею венчала подвеска с розой. Подняв руку в жёлтой перчатке, она приветствовала подругу, приглашая войти. Та поклонилась, потянулась к ней, и подруги обнялись, как в старые-добрые времена.

Опечаленная, Мириам-Альма смотрела на пришедшую растерянным взглядом.