— Стесняется. И потом, знаете, есть такое заболевание… Непоседливость. Психиатры знают, у них даже какие-то таблетки имеются… Циклодол называется. Ничего, пусть подышит.

— Пусть! — Элеонора Юрьевна передернула плечами. — Если это ему помогает!

А бомжара тем временем обнаружил на балконе какую-то табуретку, присел на нее, втиснувшись в свободный угол, закурил, осмотрелся. Обычный балкон, который постепенно, с годами превращался в мусорный ящик. Сюда сваливали ненужные уже вещи, которые тем не менее выбросить было жалко или же попросту руки не доходили. Дырявая кастрюля, надколотая ваза, сломанный термос… Над головой у бомжары оказалась протянутая веревка, и на ней сохли развешанные детские одежки, неожиданно оказавшиеся ненужными. Бомжара поднялся, вздохнул сочувственно, понимая чужое горе, провел рукой по маечкам-трусикам и вернулся в комнату.

— А когда у вас случилось это несчастье? — спросил Ваня, усевшись на свое место.

— Сегодня третий день, — ответил Зайцев. — Ты вот отлучился, а Элеонора Юрьевна не успела сказать главного… Звонки идут… Похитители грозят вернуть ребенка по частям…

— По частям — это как? — не понял Ваня.

— Сначала одну ножку, потом другую… Потом сжалятся и головку подбросят в мусорный ящик… Теперь понятно? — женщина не мигая уставилась на Ваню.

— Какой кошмар! — ужаснулся бомжара. — Я даже не представлял, что так может быть… А чего они хотят?

— Денег.

— Много? — спросил Ваня как-то без выражения, будто только сумма имела для него значение.

— Сто тысяч, — ответила женщина, раздавливая очередную сигарету в блюдце. — Долларов. Вы меня услышали? Долларов!

— Услышал, — кивнул Ваня. — А у вас есть эти деньги?

— Ха! — ответила женщина.

— Понял, — опять кивнул Ваня. — Скажите… А девочка… Как бы это сказать… Здоровенькая?

— Не поняла?

— Ну… Может быть, ей требуется какое-то особое питание, уход, лекарства… Что-то ей нельзя ни в коем случае, а без чего-то она обойтись не может… Так бывает, — извиняющимся тоном пояснил Ваня. — А похитители всего этого не знают…

— Да нет… — женщина, казалось, впервые за все время разговора была несколько смущена. — Вроде в порядке Натали… Обычное питание двухлетнего ребенка.

В это время приоткрылась дверь в соседнюю комнату, и на пороге возникла пожилая женщина в цветастом байковом халате.

— Ну что ты говоришь, Эля! Как ты можешь так говорить! Ведь ей совершенно нельзя клубники! Помнишь, ее всю обсыпало от двух-трех ягод! А шоколад! Наташеньке близко нельзя подходить к шоколадным конфетам!

— Не думаю, чтобы похитители баловали ее шоколадными конфетами! — резковато ответила Элеонора Юрьевна.