— На какой этаж? — успел вставить Ваня.

— Что? Ах, да… Третий. Третий этаж.

— С утюгом все было в порядке?

— Да. С утюгом все было в порядке. Стоял там, где ему было положено, холодный, как… Как холодильник. Но когда я снова спустилась вниз, Натали у крыльца не было. Я по всем подъездам, я на улицу, я по двору…

— А коляска?

— Что коляска?

— Тоже пропала?

— Нет, — ответила женщина с некоторой заминкой. — Коляску не тронули… Так у подъезда и стояла… Пустая…

— Вы и раньше оставляли дочь без присмотра?

— Случалось… Двор у нас тихий, на скамейках у подъездов всегда кто-то сидит… Старушки, старички, молодежь с пивом… А на этот раз, как нарочно, — ни души! Представляете — ни души! Как сквозь землю! — женщина с силой раздавила окурок в блюдце, которое служило ей пепельницей. И тут же опять закурила.

— Через двор машины проезжают?

— А знаете — да! — воскликнула женщина, будто даже с облегчением — наконец нашлось какое-то объяснение происшедшему. — Кто-то на такси приезжает, кто-то уезжает, у многих в доме свои машины… Когда пробки на улице, некоторые шустряки пытаются через наш двор проскочить…

— Ну конечно…

— Что «конечно»? — нервно уточнила Маласаева.

— Не в каждую машину коляску запихнешь… Да и хлопотно… Да и время… Следы опять же, да, капитан?

— Полностью с тобой согласен, — поспешно согласился Зайцев, совершенно сбитый с толку невнятным бормотанием Вани.

— Я подышу, — сказал бомжара и, поднявшись, направился к балконной двери. Откинув шпингалеты, он вышел на балкон и прикрыл за собой дверь.

— Чего это он? — удивилась женщина.

— Покурить вышел, — пояснил Зайцев, сам озадаченный странным поведением бомжары.

— Курил бы здесь! Я же курю!