Вася соскочил с велосипеда и высокомерно ответил;

‐ К себе.

‐ Ты тут живешь? ‐ все так же приветливо спросит сержант.

Отец тут живет.

‐ Как фамилия?

‐ Москалёв‚ сказал Вася с настороженным вызовом.

Сержант усмехнулся и, оторвав руку от руля, сдвинул на затылок фуражку со

вспотевшего лба:

‐ Москалев тут не живет.

‐ Еще что?! ‐ грубо сказал Вася, раздражать от спокойствия сержанта.

Окно отцовской комнаты было закрыто, как и в прошлый раз, и так же поигрывали на

нем солнечные полукружия. Но почувствовал Вася, что комната пуста и стекло холодно

поблескивает сегодня, как будто оно изо льда.

‐ Москалев тут больше не живет, ‐ повторил сержант. ‐ Поезжай назад! ‐ И

сочувственно спросил:

‐ Ты из пионерлагеря?

‐ Сегодня нет, так завтра приедет ‐ крикнул Вася.

‐ Поезжай‚ тут нельзя быть, ‐ строго сказал сержант и, подождав, пока Вася сядет в

седло, оттолкнулся носком и поехал вокруг клумбы.

… Ноги были мягкие, безвольные, и странно, что им поддавались педали. И тишина