Скорцени задумчиво пожевал нижнюю губу. Фройнштаг и в этот раз права. Только сейчас он понял, что не готов работать с Фройнштаг. На всем их сотрудничестве остается налет личных отношений.

– Прикажете завезти ее километров за десять отсюда?

Глядя в свой недопитый бокал, Скорцени задумчиво повертел головой.

– Не торопитесь. Сейчас мы решим это. На костер и распятие еще никто не опаздывал. Кардьяни уже появился?

– Он в Риме.

– Мы забыли, что существует еще и Кардьяни. Гостеприимный хозяин виллы, которому не хотелось привлекать внимание местной полиции.

– Он и так уже привлек его.

– Мария все еще у бассейна?

– Хотите спуститься к ней? – подалась Фройнштаг вслед за Скорцени.

– Почему бы и нет?

– Вам не следует делать этого, штурмбаннфюрер, – вновь догнала его Лилия, теперь уже в коридоре, у лестницы. – Не ходите туда.

– Опасаетесь за «нетоварный» вид Марии-Катарины?

– За ваши нервы. Нет смысла спускаться туда. От вас требуется только приказ.

– Мне лучше знать, что от меня требуется, Фройнштаг, – как можно нежнее проговорил Скорцени, озаряя Лилию своей «улыбкой Квазимодо на лице камикадзе». – Оставайтесь здесь.

58

58

Спустившись на первый этаж, Скорцени строго приказал часовому не пропускать Фройнштаг в подвал. Идя вслед за штурмбаннфюрером, Лилия слышала его слова и нарушить приказ не осмелилась.

Катарина – по привычке Скорцени так и продолжал называть ее – совершенно нагая сидела у самой кромки бассейна, прислонившись плечом к кожаному лежаку. Казалось, она была в состоянии полнейшей прострации.

Наклонившись, Скорцени поднял двумя пальцами подбородок девушки и отшатнулся. Катарину трудно было узнать: царапины, кровоподтеки, синюшная опухоль вместо красиво отточенного подбородка…

«Относительно «товарности» вида Фройнштаг была права», – угрюмо согласился он. – Интересно, как в отношении «отработки материала?»