— Жена.

— И в главном верная?

— Вернее жен не бывает, — твердо ответил Огрызков.

Дед Демка поспешил выразить сочувствие:

— Холодно ей там. Сам-то ты казак здоровый, мужское дело терпеть, а женщине не положено…

Огрызков остановил его:

— Об этом обязательно поговорим после. Сейчас о другом: мы с женой были совсем близко от Астаховой могилы, когда там получился скандал у Семки Бобина с Параскевой. Мы в подробности все видали и слыхали. Мы знаем: под вашей командой бабы погнали Семку в комендатуру. А что там было в комендатуре — душа горит, как хочется знать.

У Огрызкова с дедом Демкой уже был разговор о Семке Бобине. Отдельно перечисляя главные Семкины подлости, Огрызков в конце каждой делал один и тот же вывод: «И за это его надо было устранить из жизни».

А дед Демка сидел под кустом, слушал и делал вид, будто соглашается с Огрызковым, но тут же замечал: «Ты, парень, имеешь полное право быть на него в большой злобе. Только учти и то, что жизнь — она и Семке и всем дается один-разъединственный раз…»

Сегодня же дед Демка, оставив на минуту работу, заговорил:

— Теперь и я полностью с тобой согласный: Семку Бобина мало убить. Сам видел, сам знаешь — за что.

И опять Огрызков проявил нетерпение:

— Что у вас с комендантом получилось?

Старик как-то сразу сник в своем настроении:

— А что с комендантом?.. Семку Бобина обвинил в нарушении порядка и спокойствия. Параскеве, только ей одной, разрешил уход делать на могиле отца. А еще комендант показал Семке три пальца и что-то сказал переводчику. Ну а переводчик пояснил уже нам: Семке дается еще три дня на поиски законной своей жены. Потом он должен «фюить» из хутора Подкурганного. За нарушение порядка в первый раз Семку Бобина наказывать не надо, как он есть пострадавший от большевистской власти… А женщинам комендант обещал, что сам будет следить за порядком. «Нам, — сказал он, — вместе жить, и порядок чтоб был, стало быть, совместный…»

Дед Демка замолчал. Взгляд его сузившихся синих глаз стал строже. А то, что он говорил сейчас, было скорее мыслью вслух:

— «Они», видишь ли, подобрели к нам. Собираются тут жить. Порядок свой держать…

Огрызков, разделяя настроение опечаленного старика, сказал:

— Наши отошли, и «они» — нос кверху… Гула пушек и совсем не стало слышно.

Дед Демка вскочил, сорвал с головы дарованную фашистами пилотку, бросил ее на землю и стал топтать, приговаривая: