Между тем упоминания или подробное описание петербургских лавок и товаров, кондитерских и мебельных мастерских, складов, магазинов и рестораций с указанием имен владельцев, точных адресов, вывесок и т. д. – все это для современного историка Петербурга как раз и представляет особый интерес. Некоторые из рекламируемых заведений, будучи непрезентабельными или малоизвестными, не попадали ни в какие путеводители по столице. Таким образом, тексты Булгарина часто оказывались единственным и уникальным источником сведений о них.

Переходя к петербургской теме в очерках, следует сказать в двух словах о восприятии писателем Северной столицы.

Булгарин впервые попал в Петербург девятилетним мальчиком в 1798 году, и столица произвела на него сильное впечатление. Он увидел большой и помпезный город, архитектура которого, шумная жизнь и нравы разительно отличались от привычных картин сельской жизни в его родовом польском имении Перышево, находившемся на территории Минского воеводства Великого княжества Литовского. Можно предположить, что первые впечатления от города Булгарин позже вложит в уста героя своего очерка: «Приехав в Петербург, я остолбенел от страха и удивления при виде огромных чертогов, богатства в нарядах и экипажах и всеобщего благоустройства»[1234]. Облик столицы его детства и юности запечатлен в «Воспоминаниях» (СПб., 1846. Ч. 1–2; СПб., 1847. Ч. 3). Специальные мемуары посвящены петербургскому театру его юности[1235].

По протекции Булгарин был зачислен в петербургский Сухопутный шляхетский кадетский корпус и после окончания его в 1806 году выпущен корнетом в Уланский Е. И. В. цесаревича Константина Павловича полк. В 1806–1807 годах полк принял участие в походе против французской армии, и Булгарин на долгие годы покинул столицу.

После многочисленных перипетий и участия в военных кампаниях он вернулся в Россию и окончательно поселился в Петербурге в 1819 году, уже «имея понятие» о европейских городах. В очерке «Характер Петербурга» он сравнивает его с другими столицами Европы и городами России: «А что такое Петербург? <…> Особый мир, особая планета, и притом планета самая оригинальная. Из всех столиц европейских Петербург оригинальнее прочих, потому именно, что в нем находятся все оригинальности не только других столиц, но и второстепенных городов России, Англии, Франции и Германии, и что эти оригинальности не сливаются, а напротив, резко обозначены»[1236]. Заметим, что противопоставление Москвы и Петербурга, общего облика двух столиц и их нравов, ставшее традиционным в русской литературе 1830–1840‐х годов, впервые появляется в романе Булгарина «Иван Выжигин» (1829)[1237].