Повторяются расстановка и оценки персонажей. Однозначно негативно нарисованы в очерках Булгарина не только представители аристократии, но и петербургские нищие («Салопница»). Они представлены вовсе не как жертвы окружающей среды и условий, а как существа порочные, вроде воров и шулеров, не приносящие пользы обществу, обманывающие и обирающие честных горожан. Этим двум слоям (высшему и низшему) противопоставлены представители «среднего состояния», та самая читающая публика, для которой Булгарин пишет книги, издает журналы и газету, – «т. е. образованное сословие, не принадлежащее ни к так называемой знати, ни к купечеству»[1212], – провинциальные помещики, радеющие о своем хозяйстве и крестьянах, средние и бедные дворяне, служащие в гражданских или военных чинах. Образы военных (в том числе отставных) в очерках нарисованы с наибольшей симпатией и явной идеализацией: это мужественные вояки, преданные царю и отечеству. Такое пристрастное отношение к побывавшим в военных кампаниях офицерам имеет явно биографический подтекст. Кроме того, положительных героев Булгарин видит среди мещанства (особенно среди трудолюбивых петербургских немцев), и в среде купечества, а именно в той его части, которая радеет о развитии отечественной промышленности, и в чиновнике, которого описывает вполне идиллически (он читает прессу, интересуется беллетристикой, честен и не замешан во взяточничестве и мздоимстве[1213]). Правда, и представители этих слоев петербургского общества (так же, как типы торговцев, прислуги, городских низов) описаны с иронией и свысока, но именно они, по мысли Булгарина, служат процветанию России. Такая расстановка приоритетов в какой-то мере отражает идеологию официальной народности, точнее – «мещанской народности» (выражение Марка Азадовского) или «демократического консерватизма» (по определению Вадима Вацуро).

Итак, ни критика Булгариным «низкой действительности», ни ирония адептов натуральной школы над устаревшей поэтикой его нравоописательной прозы не отражали сути полемики, которая камуфлировала коренные идеологические расхождения писателя и его оппонентов, различную их «тенденциозность». Действительно, Булгарин редко описывал в деталях петербургские трущобы и язвы большого города. Но главное было не в этом, а в отсутствии в его очерках социально-обличительного пафоса, который критики демократического лагеря находили в произведениях Гоголя и справедливо отмечали в очерках писателей натуральной школы. Он проявлялся в сочувственном отношении к тяжелой судьбе героя, в акцентировке безысходной жизни «маленького человека».