И как здесь пройдешь? Тропа Лэпу ничем не отличалась от остальной поверхности болота, подернутой зеленой тиной и крупными листьями водных растений. Шаг в сторону — провалишься в бездонную липкую грязь. Ориентиром для прохода служили пучки невысоких растений с мелкими листьями и в самом деле растущих на твердой земле, только по щиколотку покрытой жидкой грязью. Хорошо здесь только вездесущим лягушкам, да еще роившимся повсюду насекомым. Немного углубившись в болото, Андрей повернул обратно, раз Лэпу сказал, что они смогут пройти, то и нет смысла терять еще день, проверяя его слова. Да и чувствовал он себя здесь неуютно.

— Возвращаемся за остальными, Рэту, наверное, уже ждет нас на стоянке.

— Рыжий всегда опаздывает, — произнес привычную фразуЭнку.

Рэту не опоздал. Они встретили его еще до того, как достигли стоянки. Под придирчивым взглядом Граки он обдирал кору с молодого дубка, а еще несколько женщин рядом на поляне ковыряли землю, выкапывая из нее корни растений.

— Плохое здесь место, Эссу.

Оказалось, Рэту вернулся уже через день, наткнувшись на южной стороне на непроходимую кручу. А на стоянке выяснилось, что дизентерия не только не спала, но и успела уложить больше половины людей. Хорошо, что Грака отварами из своих трав и настоем из коры дуба поставила многих на ноги. Но люди еще слабы, пройдет несколько дней, прежде чем они окрепнут и смогут уйти отсюда.

— Лэпу нашел дорогу, но нам придется снова оставить часть вещей.

Как-то сама собой сложилась в этой местности традиция своеобразной сиесты. Едва солнце начинало забираться в зенит, как все разбегались по тенистым местам и покидали их только ближе к вечеру, когда приходило время разжигать костры для ужина. Привычка ходить летом практически голышом сыграло плохую шутку — белая кожа людей Долгой дороги быстро обгорала, а тело покрывалось волдырями. Тяжелее всего переносили ожоги дети, которым было скучно днем сидеть на одном месте, они выбегали под палящее солнце, а вечером лежали на животе и плакали от боли. Помог, как не странно, совет Граки, поливать ожоги собственной мочой. И в самом деле, способ избавлял от острой боли.

— Хорошо Уто, у него кожа черная, не обгорит — Эсика лежала на животе и завистливо наблюдала за старым охотником из семьи «художников», который безмятежно прогуливался по стоянке в самую жару.

— И тебе было бы хорошо, если бы догадалась не проводить время под полуденным солнцем и не обожгла спину, — проворчал Андрей. Имела в этот момент занималась тем, что сдирала со спины длинные лоскуты старой кожи, ей уже полегче, только маленький Эрит не пострадал, и то потому, что не мог самостоятельно далеко уйти из шалаша.